Проститутка городов русских (продолжение)

[voroniydozor]

Мне прекрасно известно, что для защиты Москвы от немцев были отозваны войска, формировавшиеся в Ленинградском военном округе, то есть, армия, предназначавшаяся для прорыва блокады. Эта масса смешалась с дивизиями, подошедшими из Сибири и Дальнего Востока, поэтому на мой взгляд неуместно валить зимние неудачи Вермахта в 41-ом исключительно на русское бездорожье, морозы и сибиряков, ко всему этому привычных и крайне морозостойких. Однако все знакомые историки в голос вопят, что если б не Сибирь, то прости-прощай Москва, по крайней мере, это мнение официальной науки. Ну, у меня ышшо нос не дорос выказывать официальной науке свое ФИ, да и лестно оно, поэтому Сибирь руле-е-е-е-ез!
Пы.Сы.: Тула тоже рулез ^_^


Москва обреченно смотрела на зарево пожара на западе. Горела Украина, горела Белоруссия, Красная Армия была на грани полного и окончательного разгрома, а Вермахт подходил все ближе и ближе к столице. Горько было сознавать собственную глупость и самоуверенность, приведшую к этому... И ведь обвинить-то некого, кроме себя: отгремевшая зимняя война с Финляндией, в которой и проявились все недостатки русского оружия, ничему не научила - в первую очередь, высшие эшелоны власти, коими Москва и была. Можно было заявить, что командиры не справляются с поставленными задачами, но откуда бы им справляться, если старую гвардию отправили по лагерям, а они, молодые-зеленые лейтенантики, дай бог года три как училища закончили... А высшее командование кидает их в самое пекло, против лучшей армии наших дней. Действительно, Германия не знала гражданской войны, ее офицеры служили в Вермахте десятки лет и были умудренными опытом по самое дальше некуда. Люфтваффе успели обжить русское небо как родное, на панцерваффе было любо-дорого смотреть... Что было делать ей, Москве, сделавшей все, чтобы положение из катастрофического стало просто отчаянным?
Брест, Минск, Харьков, Смоленск, Киев... Киев. Москва зажмурилась, в безнадежной попытке сдержать слезы. Не могла она, физически не могла бросить столицу древней Руси, фактически родственника, пусть и ершистого, но все равно любимого. Где-то в глубине души понимала, что не спасет его, но все равно бросила все мыслимые силы на его защиту. И вот он горький результат: крупнейшее за всю историю окружение войск. Огромнейшая дыра во фронте, латать которую было нечем. А потом все покатилось по наклонной... Прорвана оборона Можайска, последняя линия укреплений на старой границе СССР, где еще можно было хоть как-то закрепиться. Танки Гудериана штурмуют Тулу, на севере Ленинград доедает последние остатки сухого пайка - вот-вот замкнется кольцо блокады... Смерть буквально дышала в лицо.
Умирать не хотелось, хотя опыт был. В 1812-ом году Москва гордо совершила акт самосожжения, шокировав не только Наполеона, но и всю прогрессивную мировую общественность. "Умираю, но не сдаюсь", как метко выразился Брест. Если бы можно было повторить это! Но нет, Москва сама, лично, создала свой образ сердца Советского Союза. Хотела внимания? Вот и получила: весь мир, затаив дыхание, ждет, когда Берлин, холодно улыбаясь, всадит в это сердце нож. Что будет тогда со страной Советов, потерявшей символ власти пролетариата и светлого будущего? Сумеет ли она, страна, сражаться дальше просто из вредности?..
Увы, сомнения на этот счет были огромными. Москва наводила свои порядки решительно и жестко, порой жестоко, что явно не добавляло к ней любви. Вон, сибиряки до сих пор злы на нее, а уж о глухой обиде Петербурга и говорить не приходится. Но города, как бы ни относились они друг к другу, были единым целым, пока назывались одной страной. А вот народ... Народ, разочаровавшийся во власти, что может быть хуже? Хрен редьки не слаще, глядишь, и решит он, что уж лучше Третий Рейх, чем Советы. Нет уж, умирать, так гордо, как и подобает городу - в бою! Кровью искупить свои деяния!
Невольно вспомнился Козельск. Да уж, есть и с кого пример брать...
Москва выругалась. Что ж ее-то в пафос несет! Гордая гибель в бою от нее никуда не денется, но думать сейчас надо не о себе. Столица невольно порадовалась за то, что успела перебросить промышленность на Урал и в Сибирь - даже если запылает все до Волги, есть шанс у России выжить. А кидаться грудью на амбразуру уже не кажется разумным: надо измотать Вермахт. И уж если он так рвется к Москве, то Москве и отвешивать ему финальный пинок под зад. Фигурально говоря, конечно.

- Банза-а-а-ай! - Тула огрела здоровенным гаечным ключом особо борзый немецкий танк. - Ишь, расползались тут!..
Немцы резво отошли подальше и скучковались за холмом, дабы обсудить положение дел. Город стоял насмерть, впрочем, как и многие города Союза, однако здесь положение ухудшалось тем, что Туле не надо было ни откуда везти боеприпасы и оружие - сама делала. Ей, конечно, не хватало танков, однако Панцерваффе уже успели убедиться, что даже один Т-34 дорогого стоит. Люфтваффе активно бомбило Москву и лениво отмахивалось от советской авиации, ему было не до Гудериана. Впрочем, русская столица была слишком вкусной приманкой, чтобы медлить с блицкригом на отдельно взятой территории. Перегруппировавшись и подтянув резервы, немцы снова пошли в атаку.
- Эх, не отпинаюсь!.. - посетовала Тула, почесав танкошлем. - Ну, мужики! Погибать, так с огоньком! Поехали!
- МВАХАХА!!! - адски ухмыляясь, ответили защитники. Раздалась команда "По коням!", заглушенная дружным ржачем, народ облепил оставшиеся танки и с гиканьем покатил в атаку.
- За пряники! УРРРАААААА!!!
- Тра-та-та-та! Извините, товарищ командир, патроны закончились, вот, импровизирую...
- Наро-о-од! У немцев колбаса есть!
- Дык что ж ты раньше не сказал, балда! Да мы их ща голыми руками!..
- УРРААААА!!!
Тула хлопнула ладонью по лицу. Город мастеров, блин... Впрочем, чего ждать от людей, привыкших закусывать водку из самовара пряниками?
В небе раздался гул моторов. Приглядевшись, Тула ахнула: здоровенные краснозвездные самолеты тащили танковый десант. С крыльев гигантов горохом посыпались парашютисты.
- Оба-на! Десант! - обрадовались защитники. Немцы открыли шквальный огонь, однако подмога умудрилась благополучно приземлиться и с ходу понеслась на позиции фрицев.
- Сто-о-о-й! - кто-то из командиров пехоты бросился наперерез новоприбывшим танкам. - Мужики, до передовой подкиньте!
- Прыгай!
Тридцатьчетверки снова оказались увешанными солдатами - всем хотелось прокатиться на чуде инженерной мысли.
- Совесть имейте, я ни черта не вижу! - рявкнул мехвод одной из машин, которому чьи-то сапоги загородили весь обзор.
- А мы скажем, куда рулить!
- А я услышу?!
- Дык мы что, мотор твой не переорем?! Поехали! Ра-а-асцветали яблони и груши!..

Москва с круглыми глазами отлепилась от телескопа, в который обозревала творящееся у Тулы. Судя по тому, с каким азартом защитники разудалого города гоняли немцев, наступление на том направлении было остановлено. На севере Ленинград активно нервировал немецкие армии, впрочем, ему с его мощной корабельной артиллерией это было как нефиг делать. Бывший Петербург с недоедания был зол и мрачен, однако ни единого ругательства не сорвалось с его интеллигентных уст. Впрочем, ему пока ругаться не было резона: северная столица копила армию для прорыва блокады, и, имея в наличии чем воевать, вполне спокойно наблюдала за Вермахтом. Другое дело, что этого "чем воевать" было впритык, но все же...
Тула держится, Ленинград держится. Ну, пора подумать и о себе.
Идея заминировать и завалить деревьями подходы к себе была хорошей, но вряд ли эффективной. В Вермахте тоже не дураки сидят, хотя от Люфтваффе отбиваться удавалось. Да еще как назло стали крепчать морозы, да настолько, что Москва уже засомневалась в месте своей дислокации: точно ли она в Европе, а не в Сибири. "Что за хрень! - зло думала она. - Как ни придет враг по мою душеньку, так сразу погода вскачь!". С тоской вспоминалась соболиная шубка, увезенная вместе с прочим культурным достоянием подальше от фронта, ибо ватник от тридцатника никак не спасал. Приплясывая от холода, столица мрачно решила, что набьет морду Вермахту исключительно из вредности. Хоть злость сорвет перед смертью, что ли...
- И ты вот ЭТИМ собралась защищаться?
- Питер, сгинь!
- Ленинград, уважаемая, - сухо поправил тот. - Одним народным ополчением не отобьешься.
- Без тебя знаю, - огрызнулась Москва. - Есть варианты?!
- Есть. Прошу.
- Питер... - растерянно прошептала столица. - Но ведь это твоя армия!
- Я прекрасно осведомлен об этом.
- Но...
- Никаких но. Сердце Союза не должно перестать биться. Всем назло.
- А ты...
- Выживу, - криво усмехнулся Ленинград. И отдал честь. - Удачи.
Москва растерянно проводила взглядом бывший Петербург. Вот так, после всего - и отдать свою последнюю надежду ей? Обречь себя на блокаду и гибель просто потому, что столица должна выстоять?
- Ну, мы таки одна страна, - спокойно заметили сзади. Москва круто развернулась и уставилась на сибиряков. - Здравствуй, милая, а мы к тебе.
- В-вы...
- Тяжелый случай! - вздохнул Томск, оглядывая ополчение и ленинградские войска. - Ты их во что одела? Где валенки? Где шинели и шубы? Почему они греются у костров, разведенных на открытом, пардон, месте?! Мороза не чуешь?!
- У меня обычно теплее... - пролепетала совершенно сбитая с толку Москва.
Сибиряки переглянулись и принялись проводить краткий курс лекций по выживанию на холоде. Столица смотрела на них с завистью: и Иркутск, и Томск, и Красноярск, и Чита, и Братск были одеты в толстые валенки, овечьи шубы, меховые рукавицы и чувствовали себя вполне комфортно. Но их можно было понять, они жили в суровых условиях и одевались соответственно, но что делать с местными? Они ж замерзнут!
- Не замерзнут, коли будут технику безопасности соблюдать, - успокоил Иркутск. - Но толку от их ватников маловато будет. Ты бы дала им отдохнуть, что ли...
- А... а вы?
- А мы с шашками на танки! - хором ответила суровая Сибирь и потопала занимать оборонительные позиции в снегу. Определенно, Вермахт ждал большой сулплыз, как от генерала Мороза, так и от его верных сибирских воинов...

еще не зы энд