Недояой по танчегам

[voroniydozor]

Я обещала яой, но сейчас хоцца просто похулиганить))) исторического, тактико-технического и какого-либо еще обоснуя даже и не ищите, меня прет))) Ярые противники нежной дружбы между мущщинами могут не беспокоиться, ибо ничаво такого эдакого тут нет, кроме шуток хумора

Т-34 против Тигра. Любовь-морковь, стеб во все поля и реверансы слешерам/яойщикам. Часть первая

Хеншельский Зверь, более известный как танк Тигр, искренне считал, что его взгляды украдкой на Штуку незаметны. Тем не менее, все Панцерваффе, и даже гордое Люфтваффе, обычно до дел земных не опускавшееся с высоты своего полета, уже давным-давно как делали ставки на степень выдержки Зверя. Учитывая, в каких нарядах любила рассекать Штука, одни полагали, что Тигр падет к ногам красавицы к Рождеству. Другие считали, что толстолобый танк будет из вредности страдать втихомолку до последнего. Были и свято уверенные во взаимности чувств боевого товарища - эти кадры говорили, что Штука первая решится на поцелуй. Артиллерийские же пушки и "Фокке" предпочитали просто наслаждаться зрелищем, тихо хихикая в кулаки - заржать в лицо суровому Зверю мог разве что русский Т-34, да и то по причине капитального сноса башни.
В общем, повод собраться вечерком и понимающе поухмыляться в спину Тигру у панцеров и "люфтов" был, чем народ активно и занимался. На войне нет интереснее темы, чем Большая Светлая Любовь, обязательно с нежными поцелуйчиками украдкой и задорным трахом по вечерам в землянке. Пока в наличии была только Любовь, но радостного предвкушения это никоим образом не отменяло.
Вот только был в Панцерваффе один танк, общего настроя не разделявший. Звали его - точнее, ее, ибо это была девушка, - Пантерой. Вопреки своему имени, Пантера не была ни изящной, ни грациозной, ни легкой на подъем. Даже характер у нее был совсем не кошачий, в отличие от Тигра, в котором нет-нет, да проявлялись черты величавого Шер-Хана. Поговаривали, что это из-за попытки сумрачных немецких гениев создать своего Тридцатьчетверку, но Пантера и слышать не желала о каком-то рус швайне. В чувстве собственного достоинства ей было трудно отказать.
Пантера была хорошей боевой подругой, девушкой неприхотливой, хотя далеко не такой красивой, как Штука. И на свою беду ей, как и Тигру, досталось сердце-пламенный мотор. Который хозяйка сразу же отдала Зверю.
Но мысли Тигра были попеременно заняты то Штукой, то Т-34, то едой (а поесть Тигр очень любил), и на Пантеру он внимания почти не обращал...
Это, конечно, он очень зря, потому что Пантера была дамой боевой, и когда женские ухищрения по завоеванию сердца избранника показали свою полную несостоятельность в данном случае, она решилась на САМЫЕ крайние меры.

Под крутым песчаным обрывом разворачивалась привычная для последних месяцев баталия: Т-34 старательно носился кругами, прикидывая, куда бы удрать, когда снаряды закончатся, а Тигр не менее старательно вертел пушкой, пытаясь подстрелить противника. Они столько раз встречались на поле боя, что просто уничтожить друг друга им уже было мало. Зверь вдруг полюбил таскать недобитого Тридцатьчетверку за шкирку и громогласно вещать идеи Рейха, а Тридцатьчетверка в отместку - когда ему удавалось достать врага - орать тому песню "Тигр, Тигр, ржавый танк". Увы, инженеры забыли наделить средний танк Красной Армии музыкальным слухом, поэтому слушать Т-34 без поллитры было трудновато. В конце-концов оба танка призадумались, а стоят ли такие мучения нескольких дополнительных минут жизни, пришли к выводу, что нет, и теперь активно пытались одновременно ранить врага и не дать тому самоубиться, и при угрозе поражения скорее погибнуть самим. Азарт хлестал изо всех щелей, дым стоял коромыслом, бодро рвались снаряды - танки развлекались, как могли.
Но если над душой у Тигра никто не стоял, ну, кроме призрачного образа Штуки, то у Тридцатьчетверки был очень злой и очень суровый командир, который был крайне недоволен безбашенным товарищем. Поэтому Т-34 было вдвойне тоскливо - шансов быстро сдохнуть у него было мало, а удачная попытка удрать автоматически утверждала вечернюю культурную программу под названием "Промывка мозгов от КВ-1". Что хуже, было под вопросом.
БАБАХ!
Снаряд разорвался у самых ног Т-34. Каким-то чудом гусеница осталась целой, но инстинктивный прыжок в сторону занес бедолагу в сторону здоровенного булыжника, о который русский торжественно споткнулся.
- Попался! - аццки захохотал Тигр, у которого уже в глазах рябило от метаний противника.
- Пшел нафиг! - Тридцатьчетверка умудрился пальнуть из положения лежа и даже почти отшиб немцу башню.
- Рус швайне!!! - взревел тот, но, слегка оглушенный, все же промахнулся. Т-34 вскочил, но резво нарезать круги у него уже не получилось: ногу он все-таки подвернул. Прихрамывая и матеря камень, Тигра, Панцерваффе в целом и любимого КВ-первого в частности, русский решил погибнуть гордо. Последним снарядом он, видимо со злости, таки вышиб у немца пушку из рук и замахнулся своей аки дубинкой. Иногда получалось огреть панцера по башне, но сегодня Т-34 не везло просто фатально. Пушка была перехвачена на подлете к цели, отобрана и зашвырнута куда-то на обрыв. С улыбкой маньяка, Тигр ловкой подсечкой сбил противника с ног, умело заломил тому руки за спину и уселся сверху, фиксируя.
- Поговорим? - с садистскими интонациями предложил Зверь, выуживая из мундира веревку.
- Братцы, убивают!!! - заголосил Тридцатьчетверка в полном отчаянии.
- В прошлый раз мы остановились на обсуждении книги фюрера "Майн Кампф"... - задушевно начал Тигр, связывая жертву.
- ААААААА!!! - истошно заорал Т-34, только чтобы не слышать вкрадчивый голос панцера. Тот вежливо подождал, пока тот закончит, и продолжил:
- Так вот, "Майн Кампф"...
- ААААААААААА!!! - снова набрал воздух в легкие русский.
- "Майн Кампф"...
- АААААААААААААААААААА!!!
Ария зверски убиваемого продолжалась еще минут двадцать, пока Тридцатьчетверка не охрип окончательно.
- Итак, "Майн Кампф"... - заговорил довольный Тигр, но тут Т-34 из последних сил возопил снова. Немец раздраженно выдохнул и потянулся было за пистолетом, как вдруг противник резко закашлялся. Вместо крика с его губ сорвался лишь надломленный сип.
- Доорался? - ласково поинтересовался Зверь. Русский ожег его ненавидящим взглядом, впрочем, впечатление было изрядно подпорченно полными слез от боли серыми глазами Тридцатьчетверки. - Итак. "Майн Кампф".
Усадив поверженного противника на злополучный булыжник, Тигр принялся вдохновенно вещать про гениальную книгу гениального фюрера, размахивая пистолетом. Т-34 тоскливо смотрел на оный, мечая только об одном: чтоб панцер наконец закончил валять дурака и пристрелил его.
Раздухарившийся Зверь и погрузившийся в печальные думы Тридцатьчетверка совершенно не смотрели по сторонам, поэтому оба проворонили появление на краю обрыва очень решительной Пантеры.

Пантера замерла в нерешительности, заметив своего возлюбленного, занятого культурным просвещением русского танка. Вообще взаимная ненависть Тигра и Т-34 уже стала казаться эдаким незыблемым столпом мироздания, вроде ежедневного восхода солнца на востоке, и представить этих двоих в любой другой ситуации, кроме как мордобоя, было затруднительно. Но галлюцинациями танкодевушка никогда не страдала, она вообще отличалась здравым смыслом, поэтому изрядно прифигела. Медитируя на небывалое зрелище, она невольно задумалась, может, русские применили какое-то новое оружие, сводящее технику с ума, и надо бы прибить Т-34, пока он окончательно не угробил Тигра - тем паче, этого требовал ее долг как воина Рейха. Но с другой стороны, шанса подобно этому могло больше и не представиться, а заряд был всего лишь один...
Чего стоило Пантере пробиться в лаборатории Анэнэрбе и вытрясти душу из научных сотрудников - песня отдельная. Но женщина, одержимая желанием влюбить в себя своего избранника, и тем более, женщина-танк, явление похлеще Армагеддона. Пантера перла грудью напролом и в конце-концов прижала самого Гиммлера к стенке. Учитывая, что на восточном фронте дела шли неважно, поэтому портить отношения с танками никому не хотелось, Гиммлер дал добро на изготовление заказанной Пантерой вакцины. Не доверяя отцу всея СС, Пантера лично проконтролировала работу ученых. Сумрачные немецкие гении опасливо косились на оружие в женских руках, работали споро, и вот Пантера заимела себе особый снаряд, единственный во всем мире.
У кого-то из лаборантов чувство юмора было явно ниже плинтуса, потому что оный снаряд был выкрашен в нежно-розовый цвет и украшен сердечками. В добавок ко всему от этого чуда инженерной мысли разило чем-то приторно-сладким. Суровая воительница брезгливо морщилась, но со снарядом не расставалась ни на минуту. В нем была надежда всей ее жизни: сконцентрированная Любовь.
Вообще Анэнэрбе такой фигней не занимался и больше всего его сотрудники любили оживлять трупы, передавать приветы марсианам и кататься в Антарктику на сверхсекретный курорт. Но Пантера нашла бронебойные аргументы, хоть и стоило ей это немало, и Гиммлер клялся и божился, что как только ударная доза Любви попадет в Тигра, он беззаветно влюбится в воительницу. Поэтому, отбросив все сомненья, она прицелилась и выстрелила.

Тридцатьчетверка не сразу сообразил, что это так бабахнуло. Но заметив поверженного Тигра, беззвучно рассмеялся от нахлынувшего облегчения: явилась-таки подмога. Он сейчас был согласен на все, даже на злющего КВ-1, лишь бы его развязали, напоили горячим молоком и накормили фирменной гречневой кашей с маслом от Т-35. Обернуться Т-34 не мог, поэтому настороженно вслушивался в тишину за спиной, силясь угадать, кто его спаситель. Но секунды шли, а ни рокота двигателя, ни лязга гусениц не раздавалось. Танк заерзал и в следующее же мгновение замер, увидев, что Зверь жив. Тигр пошевелился, сел, взглянул на противника... и так и замер, со странным выражением лица. Примерно так же КВ-1 смотрел на Рокоссовского, когда генерал решил обсудить с ним стратегию танковых клиньев. Тридцатьчетверка, предчувствуя глобальный звездец, аж дыхание затаил.
- Ты... - выдохнул Тигр, благоговейно глядя на него. Перевел взгляд куда-то за плечо русскому и неожиданно взревел: - ТЫЫЫ!!!
Пушка в одно мгновение оказалась в руках разъяренного панцера. Он несколько раз выстрелил, раздался мощный взрыв и буквально в нескольких метрах от танков рухнула чья-то башня. Прилядевшись, Тридцатьчетверка с ужасом опознал Пантеру. И аж подпрыгнул, когда Зверь выронил оружие и плюхнулся рядом с Т-34 на колени.
- Больно, да? - тихо спросил немец, проводя кончиками пальцев по веревке, впившейся в синий комбинезон противника. - Я... я сейчас!
Заикающийся, взволнованный Тигр был зрелищем настолько экстраординарным, что Т-34 даже не попытался удрать. Так и остался сидеть, с квадратными глазами наблюдая, как закадычный враг осторожно распутывает его.
- В-вот... - так же тихо произнес Хеншельский Зверь. У Тридцатьчетверки попросту отвисла челюсть, когда панцер неловко сжал его руки, преданно глядя в глаза.
"Ты чего?!" - хотел заорать русский, но вместо этого что-то невнятно просипел. По сорванным связкам резанула боль, он невольно зажмурился.
- Т-ты ч-чего? - перепугался Тигр. - В-вот я т-тебя с-сейчас п-поцелую и... и в-все п-пройдет!
Вот тут Т-34 резво шарахнулся в сторону, с ужасом глядя на сбрендившего врага.
- Я-я-а-а о-осторожно! - продолжил заикаться немец. - Т-тебе понравится! - он глубоко вздохнул и с обожанием уставился на Тридцатьчетверку. - Я люблю тебя!
"МАМА!" - мысленно заорал тот и кинулся наутек, забыв о потерянной пушке и боли в подвернутой ноге.
Тигр проводил его нежным взглядом. На душе пели птички, все в этом мире казалось правильным и прекрасным, и даже ощущение, что что-то здесь не так, не мешало ему наслаждаться грешным бытием.
Жизнь была прекрасна!
Зверь томно вздохнул и по-идиотски улыбаясь направился собирать своей Большой Любви букетик полевых ромашек и земляники, чтобы отправить с полевой почтой, порадовать. А то этот русский такой тощий, его там, наверное, не кормят!

продолжение следует))))