Боремся с депрессией ударным патриотизмом!

[voroniydozor]

Название: Мечты сбываются!
Автор/Бета/Гамма: Sonyeric Касперская aka Severatrix
Жанр: жОсткий укур
Рейтинг: PG
Персонажи: Россия, Польша (три раза ГЫ), Америка, Эстония, Литва, Финляндия, Китай и прочие
Отказ от прав: Хеталия - Химаруе, алфавит - Кириллу и Мефодию, русский язык - восточным славянам, трава - народу, меня - мне!
Аннотация: Мечты сбываются, товарищи, и не всегда так, как хотелось бы. Поэтому мечтайте осторожнее, иначе однажды можете проснуться немного не в своем теле... Стеб вперемешку с пафосом и философскими мыслЯми

Ахтунг!
1) Аффтар избавляется от депрессии подручными средствами
2) У аффтара сложные садо-мазо-отношения с собственной головой, историей и Речью Посполитой
3) Аффтар страдает жесткой национальной самоидентификацией, патриот на всю голову (еще раз повторяю - патриот на всю голову!) и смертельно больна пафосом
4) ПОВЕСТВОВАНИЕ ОТ ПЕРВОГО ЛИЦА, И ЭТО ЛИЦО - АФФТАР! (Мэря Сья)

Наслаждайтесь

***
Вместо пролога

Так. Голова на месте. Руки-ноги целы. Под спиной - мягкая кровать, под руками - не менее мягкое одеяло. Запах какой-то цветочный... Для начала неплохо.
Осторожно продираю глаза, чтобы обозреть местность. Местность оказывается приторно-миленькой комнатой в розовых тонах. Дом куклы Барби, не иначе. Но уютно.
За окном светит солнышко, поют птички, хозяйки комнаты в пределах видимости не наблюдается, и я позволяю себе поваляться еще чуток. Да и вообще, имею право! Мы вчера с товарищами по маразьму праздник отмечали, День Победы, поэтому нахрюкались до полного освинения. Орали песни, махали триколором с балкона, таскали ветеранов на руках и рыдали над "Эх, дороги...". Потом дружной толпой завалились в студенческое общежитие нашего университета, так сказать, с дружеским визитом к братьям-славянам. Нарвались на поляков: те по-русски из принципа ни гу-гу, а мы по-польски ни черта. Но ничего, после второй "поллитры" языковой барьер был сломлен, мы что-то там даже вместе спели... Потом пили за здоровье пани Хмелевской и за упокой Дарьи Донцовой... Что было потом - память услужливо умалчивает. А жаль, мне очень интересно узнать, за что извиняться, перед кем краснеть и кому морду бить.
Ну да ладно, вот ща придет хозяйка комнаты, и... Кстати, а что ж это за комната такая? Явно не в общежитии! Это что ж, какая-то добрая душа приволокла мою полудохлую тушку к себе домой, переодела в розовую пижаму и уложила дрыхнуть? Ай, спасибо тебе, неизвестный! Я тебе за такое борщ сварю и блинов настряпаю!!!
И вот тут-то чутье на неприятности, врожденное и отшлифованное нелегкой жизнью вдали от цивилизации, то есть, Москвы, тьфу, в Сибири, встало в стойку и заставило продрать глаза окончательно. Учитывая, сколько мы вчера выпили, у меня сейчас должно быть аццкое похмелье! Похмелья нет. Что за нафиг?
Растерянно наматываю прядь волос на палец.
Так. Стоп. Это не мои волосы! У меня короче (намного короче!) и оттенок другой, русый пепельный! А это - эпический блондинистый!
- ААААААААААА!!! - ору я, не обнаружив у себя женского достоинства. Где мой родной второй размер?!! Это что за апофеоз доски?!! Сдираю штаны и в ужасе ору еще громче - у меня в трусах, пардон, достоинство мужское!!!
Срываюсь с постели и несусь куда-то в коридор. На мое счастье там обнаружвается огромное зеркало от пола и до потолка. Смотрю на свое изображение, нервно икаю и впервые в жизни падаю в обморок.
***

- Надо меньше пить, надо меньше пить!.. - я ходила по комнате, бурча под нос старинную русскую мантру. - И чай меньше курить! И... и... и вообще!!! - что там вообще, оформить в связную мысль я не могла. С толку сбивали и какие-то уж шибко реалистичные глюки, а так же какое-то странное звучание родной речи. Ну очень странное, ага. - Надо меньше пить, надо меньше пить...
Туда-сюда по комнате. Я в жизни много чего успела повидать, и давно пришла к гениальному выводу, что ничего невероятного и невозможного в ней не бывает. Но чтоб так... Хосспадя, да какие ж грехи?! Так, спокойно-спокойно, мне урок на будущее - с поляками не бухать, а то мало ли что! А то так напьешься с ними, а на утро обнаружишь, что тебе насильно сменили половую принадлежность, ага-ага...
- Надо меньше пить! - мантра не помогала. - Итить твою налево через пень и об колоду! - я попыталась убиться фэйспалмом, что тоже к желаемому результату не привело. Зато мозги на место встали: раз уж у меня такие глюки эпичные, надо в этих глюках как-то обживаться. То есть, переодеться из розовой пижамы во что-нибудь более... эээ... приличное, умыться и раздобыть чего поесть. А потом разобраться, куда ж меня так занесло!
Ванная обнаружилась быстро. Поотмокав в горячей воде и освидетельствовав приобретенное тело, я поплелась инспектировать шкаф со шмотками. Шмоток там оказалось немеренно, в основном джинсы разных фасонов и расцветок, какие-то блузочки-кофточки, юбочки (мать моя партия!) и какие-то явно национальные костюмы. Что приводило в уныние, явно не русские. Не, я ничего не имею против других национальностей, но со своими соотечественниками было бы проще разобраться... Где-то на дне шкафа обнаружилась и военная униформа. Или стилизованная под военную, потому как подобного наряда я ни у кого не встречала. Из некоего плотного материала в комплект входили штаны, не то куртка, не то фиг знает что с четырьмя накладными карманами, и накидочка, явно декоративная - все зеленого цвета. Там же отыскались и сапоги, определенно военного фасона. Ну, это хотя бы удобнее будет!
В кармане куртки обнаружились и перчатки. Странная какая-то униформа, ну да ладно, выбирать не приходится. Одевшись и расчесавшись, я собралась духом и снова подошла к зеркалу. Грм. Так. Где-то это я уже видела... Ладно, сначала - пожрать, потом - вспоминать!
Но дойти до холодильника мне не дали. Дверь распахнулась и на меня налетело нечто. Нечто сгребло меня в объятия и проорало на ухо:
- Здорово!!!
- Ы? - отреагировала я, впав в прострацию от того простого факта, что орали-то по-английски, вот только понимала я все как на родном языке.
- Слушай, ты это, можешь мне пони своего одолжить?! - нечто размахивало руками и сверкало пронзительно-голубыми глазами из-за очков. - Я пофотаться хочу, типа я ковбой, я - герой! - гость встал в пафосную позу и самодовольно ухмыльнулся себе в зеркало. - А?!
"У этого чудика еще и пони есть?" - мысленно ужаснулась я бывшему хозяину тела, в котором обреталась.
- Ну... типа бери.
"Типа"?! Я сказала - "Типа"?! Ой, товарищи... Всю жизнь гордилась, что не засоряю речь словами-паразитами, а тут!!!
- СпасибоФеликстынастоящийдруг! - протараторило нечто и унеслось в неизвестном направлении. Переведя его последнюю фразу с английского на человеческий, я с ужасом снова метнулась к зеркалу. Та-а-ак... Длинные светлые волосы, глаза большие, зеленые, рожа наглая... Ну да, что ж я на странность-то русского бочку катила, конечно, он странным будет, когда это ни разу не русский, а очень даже польский. Заходил сейчас ко мне ни кто-нибудь, а сам Альфред Джонс собственной сиятельной персоной. В зеркале же отражается тоже не человек, а квинтэссенция польских ума, чести и совести, то есть, Феликс Лукашевич.
Нервно заржав, я сползла по стеночке на пол. Мля-я-я-я... хотели? Получите, распишитесь, нефиг было Хеталию курить и на поляков гавкать!!!
Не знаю, кто мне так мстит, но это ТОТАЛЬНО ЭПИЧНО!

Ближе к вечеру мне надоело завывать на тему "Хосспадя, пошто?!" и пытаться убиться об стенку с разбегу - я наивно верила, что боль заставит придти в себя уже в своем теле, времени и пространстве. Несколько часов оказались настоящим испытанием на стойкость духа - оказывается, быть нацией очень и очень трудно. Это даже описанию-то не поддается! Чувствовать одновременно и настроения правительства, и настроения народа, и собственные эмоции - и не сойти при этом с ума - ну просто-таки подвиг. Некоторое время я ходила пришибленная, растерянно ощущая все и сразу, пытаясь разобраться в эпичной каше в голове. Чужие воспоминания, чужая боль, чужая радость перемешивались с собственными и зачастую друг другу противоречили. Я никак не могла злорадно скалить зубы, припоминая Смуту, и уж тем более не могла пылать ненавистью при любом намеке на Катынь номер два. Но и отказывать в именно таком ощущении этих событий себе тоже не могла, потому как не могла сбежать от свалившегося с небес счастья побыть польской нацией. Ууу, братья, блин, славяне!!!
В конце концов, я решила: а, была не была! Я не Феликс Лукашевич, значит, свое собственное мнение имею. По чувству совести, так и быть, особо нарываться на страны Евросоюза не буду, но и оттянуться мне никто не помешает! Мва-ха-ха, берегитесь все, я гряду!
Страны Евросоюза как чувствовали, что их помянули ласковым словом: заиграл мобильник ("Мазурка Домбровского", кто бы сомневался) из которого, стоило принять вызов, послышался рявк кого-то, обозначенному Польшей как Пиндостан:
- Ты где?!
- Дома, - честно ответила я.
- Почему не на саммите?! Живо сюда!!!
- Ишь, раскомандовался тут... - пробурчала я, но совету вняла. Так, где у нас там саммиты ООН-то проходят? Нью-Йорк? Бжежтымой, где Польша, а где США! Я вам как, через Атлантику по дну пешком пойду?..
Делать было нечего, пошла. С удивлением обнаружила, что понятие пространства для наций крайне растяжимое, то есть, вполне себе растягивается и сжимается по желанию. Ножками пошевелить, конечно, придется, но дойти на другой край планеты - все равно что в соседний магазин сбегать. Эх, что ж люди-то так не могут!..
Ноги сами вели меня к красивому зданию, где располагалась ООНовская штаб-квартира. Отчаянно пытаясь скрыть дьявольскую лыбу, я гордо прошествовала в зал заседаний, где уже скучал мир почти в полном своем составе.
- Феликс, ты раньше не опаздывал! - прохладно поприветствовал меня какой-то айтишник. Кажись, это Эстония...
- Счастливые часов не наблюдают! - брякнула я, усаживаясь на стул, стоящий напротив бело-красного флажка.
Кто-то тихо хмыкнул.
- Ты с кем-то воюешь? - осторожно вопросил кто-то из рядом сидящих. Порывшись в памяти, я припомнила внешность и флаг Финляндии - значит, это Тино.
- С инфляцией, эмансипацией и старческим маразмом, - меня определенно несло. Но замечание Суоми было вполне справедливым. Одеваясь из принципа "как удобнее" я ни разу не подумала о том, что внешний вид стран тоже имеет политическое значение. Приперевшись на саммит в военной форме я кагбэ сделала заявление... Ну е-мое...
- Чьим маразмом? - насторожился Китай. Ну, этого-то я знаю, по яойным картинками и фанфикам, ага.
- Собственного правительства! - да что ж такое, я же Польша, а не Россия! Хотя...
- А-а-а, - глубокомысленно закивал Джонс. - Сочувствуем.
Ну слава Богу!
- Лучше б материально помогли... - буркнула я себе под нос и тут же клятвенно пообещала себе, что не раскрою рта, пока ко мне не обратятся напрямую.
- В обмен на расположение у тебя новых военных баз! - Альфред тоже был не дурак.
- Сделай меня пятьдесят первым штатом, и размещай что угодно! - польский гонор причудливо смешался с русским менталитетом, инстинкт самосохранения и крыша тут же сделали ручкой. Ну, поляки, извиняйте, если что!
- К сожалению, это невозможно! Страна не может располагаться на двух материках!
Ага-ага, ври мне тут.
- Россия же располагал... ся, - чуть не оговорилась я, - пока тебе Аляску не отдал!
- Я не Россия, - сдулся Джонс.
- Ты империя светлого будущего и диктатуры демократии, - кивнула я. По толпе стран прошел смешок.
- Польша! - нахмурился Америка и я в кои-то веки заткнулась. Черт, ну что за нафиг, что за привычка искать себе приключения на задницу!
Альфред что-то завещал о проблеме глобального потепления, а мне под пальцы лег свернутый вчетверо листок бумаги, подписанный чьей-то твердой рукой "Лукашевичу". Внутри красовалась одна-едивнственная надпись "ЖжОшь!". Я умилилась, опознав родную кириллицу. Эх, Ваня, знал бы ты, как греет душу патриота такое признание Родины! Невольно покосилась на свое Отечество. Брагинский делал вид, что слушает умные американские мысли, но я по глазам видела (и жопой чувствовала), насколько ему осточертели все эти пафосные мечтания. Да что там чувствовала, самой было тошно! Еще один приступ умиления, и я, расчувствовавшись, написала ассиметричный ответ:
"Я люблю тебя, Вань"
Подписала листок "Брагинскому", свернула и отправила в обратный путь. Литва, Финляндия, Швеция, Дания, Белоруссия, Украина, Эстония - Россия. Ура, дошло.
Иван заинтересовался моим ответом куда больше голоса Америки, лениво развернул листок... и так и воззрился на меня. Я ответила ему томным взглядом и, дабы уж совсем себя не сдавать с потрохами, скромно потупила взгляд, прикрыв лицо волосами. Так, главное не захихикать!
"Феликс, ты хорошо себя чувствуешь?" - пришел ответ.
"Нет"
"Оно и видно. Ты поэтому опоздал?"
"Да"
"Зачем тогда пришел, если все так плохо?"
"Потому что я - не Феликс"
Брагинский подозрительно на меня покосился. Не поверил. Эх, а кто бы поверил?!
"А кто же тогда?"
А хороший вопрос.
"1/140 000 000 твоей нации", - корявая формулировка, но шопаделать.
Ответ был меток:
"?"
"!"
"В перерыве поговорим"
Под неодобрительным взглядом Англии листок был спрятан в карман. Поговорим, Ваня, поговорим...
- ...Так обстоят дела с глобальным потеплением, - закончил нудно вещать Альфред. - У вас есть предложения, как бороться с ним?
- Есть! - подняла руку я, в порывах слюнотечения на Россию совершенно забыв о том, что надо изображать из себя культурную и воспитанную Европой Польшу. - На борьбу с этим врагом надо выпустить Генерала Мороза!
- Уже выпустил, - подал голос Иван.
- И он увел Гольфстрим, - пожаловался Дания.
- Зато потепления нет.
- Вот именно, одни похолодания.
- Попрошу включить меня в состав скандинавских стран, - вдруг заявил Эстония ни к селу ни к городу.
- Была скандинавская пятерка, станет скандинавская шестерка.
- ПОЛЬША!!! - зашипел на меня Литва.
- Молчу-молчу...
- Чем тебе в Прибалтике не нравится?
- Потому, что я исторически тяготею к Скандинавии!
- Через двести лет именования прибалтом до Эстонии вдруг дошло, что ошибочка вышла...
- Брагинский, ваши шутки про "горячих эстонских парней"...
- У меня шутки про "Горячих финнских парней", - парировал Россия и тут же замахал руками на нахмурившегося Швецию: - Не трогал я твоего Финляндию! То есть, трогал, но не в этом смысле!
Тино, почувствовав, что запахло жареным, вцепился в своего, гм, мужа и что-то зашептал тому на ухо. Бервальд приподнял брови, затем его лицо разгладилось и он спокойно кивнул Ивану. Фу-у-ух, пронесло... Случись что, и я бы кинулась защищать Отечество, даже не задумываясь - прости-прощай конспирация.
- Ты, значит, к Скандинавии тяготеешь, а нам перепривыкать прикажешь? - возмутился Альфред. - Нам и так Россия периодически устраивает срочный перевыпуск карт мира!
- Мы не хотим быть скандинавской шестеркой, - громогласно объявил Дания.
- Так что, Эстония, сиди в Прибалтике, раньше реагировать надо было. Так что там с глобальным потеплением?
- У нас глобальное похолодание! - хором возопили все северные страны.
- Ясно, вопрос отложен. Тогда обсудим проблемы демократии...
- У древних греков была демократия, будите Геракла, он главный специалист! - крикнула я, уже предчувствуя капитальный дурдом.
- Главный демократ тут я! - вспылил Джонс.
- А кто с этим не согласен - тот получит благотворительную американскую бомбежку, - продолжил Ваня.
- Я сейчас тебе устрою бомбежку!
- Это объявление войны?
- Нет, блин, это вежливая просьба заткнуться!
- Да, Америка, заткнись, будь добр! - разулыбался Франция. - Давайте поговорим о любви! О любви к теплу, например. Брагинский, как ты считаешь, можно ли будет увеличить поставки газа в Европу?..
Я не ошибалась, дурдом тут случился знатный. Оставалось только дивиться, как страны вообще находят общий язык, потому как действительно важные вопросы, кажется, не обсуждались в принципе. Кто-то кого-то подстебывал, кто-то вопил о дискриминации, у кого-то был неурожай и он требовал хлеба и зрелищ... Но иногда все-таки всплывали некие политические терки, и мне оставалось только благодарить небеса за то, что Польшу они не касались, ибо я и половины не понимала в этих играх. Единственное, что я могла себе позволить, это вворачивать в обсуждения ехидные в меру собственного чувства юмора комментарии, и тихо умиляться, любуясь Россией. Тот мои взгляды явно замечал, и к концу первого заседания был полон решимости вытрясти из меня душу.
Наконец, был объявлен перерыв. Народ потянулся из зала, желая прогуляться, и вскоре мы с Россией остались тет-а-тет. Убедившись, что никого нет и не предвидится, Иван подошел ко мне и грозно нахмурился:
- Ну и что это за шуточки?
Вот тут я не выдержала и кинулась ему на шею. Такого Брагинский явно не ожидал, но и швыряться мной в стенки не спешил.
- Ты чего? - удивился он. - Ты чего ревешь?
- Йа-а-а... я не По-о-ольша-а-а!.. - провыла я ему в шинель.
- А кто?
- Че-е-елове-е-ек!..
Меня мягко отстранили и с легкостью подняли за шкирку. От взгляда России другой бы на моем месте навсегда б остался заикой, да вот у меня был врожденный имуннитет. И не только он... В голове моментально пронеслись все песни, стихи и высказывания о России, некогда прочитанные и мрачно откомментированные "sad, but true", и меня прорвало:
- За что?! Ну скажи, за что ты нас так не любишь?
- Кого?
- На-а-ас! Почему?! То репрессии, то диктатуры пролетариата, то перестройка?! Почему ты раздаешь себя им, почему для НИХ у тебя есть все, а для нас нет?! - глубоко вздохнув, я выдала самое наболевшее: - Почему расписание иркутских электричек целиком и полностью курирует Челябинск?!!
Кажется, до Брагинского дошло. По крайней мере, я снова получила возможность реветь ему в шинель, чем и воспользовалась. Иван неловко погладил меня по голове, вздохнул и выдал:
- Люблю. Правда, люблю.
- Ну да, то по морде дашь, то к наградам представишь... то вообще на произвол судьбы бросишь...
- Это кто кого еще на произвол судьбы бросает, - вздохнул тот. Справедливо.
- Я - не брошу!
- Верю.
- А правда - любишь? - ну да, я девушка, и это главное, что меня интересует!
- Люблю, - подтвердил Брагинский. - Иначе бы давно отдался Китаю и Европе вместе взятым.
Железный аргумент. Но рыдать в три ручья я перестала и решила, что теперь можно учинить то, за что Ванька обычно убивает сразу и навсегда: повисла у него на шее и поцеловала. А вот нифига не в щеку, в губы! Завидуйте мне! Хоть и посмертно!
Губы оказались горькими, но кто бы сомневался - это ж Россия. Россия от такой наглости должен был одной левой зашвырнуть меня в Сибирь, даром что там мой дом родной, но не зашвырнул. Правда, и целовать себя не позволил, но зато обнял и погладил по голове. На заверения в вечной любви и мою счастливую физиономию только улыбнулся, но от души, благодарно. Эх, Ванька-Ванька, а ты что думал?.. Что тебя и твоя нация не любит? Хрен тебе, Отечество!
- В общем, это, - отцепляться от него я и не думала. Когда ж еще случай-то представится! - Верни меня в мое тело, а?
- А сюда-то ты как попала?
- Не знаю: отмечала День Победы, напилась, проспалась, глаза открыла - бух, а я уже Польша!
Брагинский только глаза закатил. Ну, извиняй, Отечество, твое воспитание.
- Значит, ключевая точка перехода - твое невменяемое состояние, - заявил он. Откуда-то из-под полы шинели выудил знакомый обрезок трубы.
- Я к нему с добром, а он меня по башке, - пробурчала я, сообразив, что Иван собирается делать. - Ты хоть не убей!
Брагинский только виновато улыбнулся и замахнулся обрезком. Голову как огнем обожгло, перед глазами моментально вспыхнули люминисцентные разводья и я провалилась в темноту.

...Пробуждение было как и положено - тяжким. Голова раскалывалась, горло пересохло, тело вообще устроило забастовку. Где-то рядом кто-то простонал по-польски что-то нецензурное, но народ таки решил восстать из мертвых и теперь пытался подняться, чтобы попытаться опохмелиться. Я с трудом нашарила рукой тумбочку, куда заранее поставила стакан с водой. Даже в пьяном состоянии я умудряюсь иногда соображать трезво... В воду какая-то добрая душа добавила аспирин, поэтому глаза продрать получилось быстро.
Я умудрилась скептически хмыкнуть, обозрев мамаево побоище на месте комнаты. Н-да, неплохо погуляли. Да и поляки иногда бывают неплохими ребятами, ага. Еще б почаще было это "Иногда".
- Це шо такэ? - один из моих товарищей ткнул пальцем куда-то на мое одеяло. И ухмыльнулся, превзнемогая боль: - Тайный поклонник, ндэ?
На одеяле лежал букет подсолнухов.
- Намного лучше! - я, счастливая по самое дальше некуда, сгребла букет в охапку.
Вот кто мне еще тут скажет, что чудес не бывает - убью нафиг!!!

О, мать моя, Россия, Русь,
Незыблем трон твой златоглавый,
Люблю тебя, тобой горжусь,
Многострадальной и державной.
Россия, Россия, великая сила,
Великая сила, бездонная Русь,
В Россию, в Россию всем сердцем влюблен я
И с нею останусь навеки, клянусь!
(А. Черный)