Боец невидимого фронта
Название: Экипаж особого назначения
Автор: Sonyeric Касперская
Бета/Гамма: Бета? Гамма? ГДЕ ВЫ?!
Рейтинг: R
Отказ от прав: ну щаззз, тут все мое!
Аннотация: Великая Отечественная Война. По полям сражений, болотам, лесам, оврагам и прочим прелестям исконно русской природы лихо рассекает «тридцатьчетверка», ведомая крайне безбашенными танкистами. А не так страшен русский танк, как его экипаж особого назначения!
Ахтунг: 1) У автора странное чувство юмора и полное отсутствие политкорректности вкупе с общей военной неграмотностью. Танкистам, танкофилам и им сочувствующим: закидывать меня траками, бронебойными снарядами кумулятивного действия и пытаться насадить меня на пушку от «Абрамса» - не получится, даже и не пытайтесь!
2) Аффтар по старой доброй традиции прет все, что плохо лежит – аллюзий в тексте предостаточно
3) Наличествуют нецензурные выражения
УЖ ПОСЛАЛИ, ТАК ПОСЛАЛИ
Клик-клик!
- Вы – Воронцова Валентина Сергеевна, 1987-го года рождения?
- Да.
- Уроженка города Иркутска?
- Да.
- На данный момент проживаете вот по этому адресу?
- Да.
- Отлично. Впрочем, я и так знал, что вы именно тот человек, который нам нужен. Но – формальность есть формальность.
- Простите мне мое любопытство, но могу я узнать, с каких это пор ФСБ требуются хрупкие блондинки двадцати лет от роду?
- Можете. И более того – вы обязаны это знать. Однако, всему свое время. Для начала, заполните, пожалуйста, вот эту анкету.
Сотрудник ФСБ, приятный мужчина средних лет, протянул девушке листок, только что распечатанный на компьютере. Анкета состояла всего из двадцати вопросов: личные данные и просьбы высказать свое мнение по поводу, перечислить любимые книги/фильмы, нарисовать то-то и то-то, и тому подобные. Если Валя хоть что-то понимала в психологии, то из подобного опросника даже Федеральная Служба Безопасности могла выжать не так уж и много информации. Видимо, анкета была тоже формальностью, ибо, как полагала девушка, если за ней какое-то время следили, то давным-давно выяснили о ней все, что только можно. Пожав плечами, она взялась за ручку.
Все произошло как в американском боевике. Поздним вечером в двери позвонили, представились сотрудниками милиции и, вызвав соседей в качестве свидетелей, чтобы никто не подумал на преступное похищение, предъявили Вале требование собрать необходимый минимум вещей и проследовать за милиционерами в отделение. На резонный вопрос, по какому же поводу, девушке ответили: следственная тайна. У подъезда ждал обычный ментовский «бобик», в котором Валю действительно доставили к местному отделению милиции. Там девушку обрадовали, сказав, что приказ на ее... кхм... задержание пришел «сверху», причем, настолько «сверху», что аж из самой Москвы. Поэтому Валю туда отправляют самолетом прямо сейчас. Девушка настолько растерялась, что беспрекословно пересела на невзрачный «жигуленок», в полном молчании доехала до самого Аэропорта, где ее со всяческими предосторожностями погрузили на вечерний рейс Ту-154 под вымышленным именем. Весь полет Валя гадала, что же она умудрилась сотворить, что ей заинтересовалось ФСБ. Что бы она ни силилась придумать, все выходило одно к одному: даже если что-то там такое произошло, с этим чем-то вполне могли бы разобраться местные Органы. Но чтоб вот так, в Москву...
Грешным делом вспомнились всяческие журналистские расследования о так называемых зомби, людей, которым в мозги вкладывают набор совершенно разных личностей. Такие личности могли быть запрограммированы на некие действия, по исполнению которых люди-носители или самоубивались, согласно заложенной программе, или личность «переключалась» на другую. Естественно, сам зомби ничего об этом не помнил. Или – еще хуже – опыты над людьми. Де-юре подобное было запрещено на всех уровнях, однако Валя не была настолько наивным человеком, чтобы верить в «де-юре». Естественно, опыты над людьми проводились, хоть и в закрытых учреждениях. Вопрос только был в том, откуда медики из этих учреждений брали, так сказать, живой материал... Конечно, с одной стороны, это могли быть бомжи, брошенные в роддомах дети, психически тяжелобольные, а то и преступники из тюрем. Но кто знает, может, понадобился для какого-нибудь опыта нормальный человек?..
Гадать можно было долго. С одной стороны, Валя понимала, что без вины виноватая она вляпалась по самое дальше некуда, раз уж ее возжелали видеть в самой Москве. А с другой – неужели будущих зомби и материал для опытов перевозят вот в таких комфортабельных самолетах бизнес-классом?
Как бы то ни было, из самолета в столице девушка выходила уже будучи на взводе. Ее тут же посадили в какой-то белый джип с тонированными стеклами и куда-то повезли. Сопровождающие, двое суровых мужчин в гражданской одежде, всю дорогу молчали, да и Валя не пыталась их разговорить. Было понятно, что сейчас ей никто ничего не скажет. Поэтому вместо бесплодных попыток что-то разузнать, она с отстраненным интересом смотрела в окно.
Москва показалась иркутянке просто огромной. Огромной, шумной, излишне суетливой, излишне яркой... Невольно напрашивалась ассоциация с проституткой, уроженкой колхоза, пытающейся выдать себя за гламурную сучку. Валя невольно подумала, какой же должна быть столица на самом деле, если она выглядит проституткой даже из окна автомобиля. И с отвращением передернула плечами.
Тем временем, джип свернул с трассы и завилял дворами. Ехали довольно долго, Вале даже показалось, что водитель специально нарезает круги. Наконец, машина подъехала к обшарпанному гаражу. Один из сопровождающих вышел, открыл двери, давая возможность джипу заехать внутрь. Затем гараж был заперт изнутри.
Валя удивленно огляделась. Гараж был самым обычным гаражом, заставленный каким-то хламом и довольно неопрятный. В нем не было ничего, что бы указывало на его принадлежность ФСБ, хотя, наверное, так оно и должно было быть. Пару минут ничего не происходило, как вдруг стенки гаража поехали вверх. Девушка невольно дернулась, а потом догадалась, что машина стоит на опускающейся платформе, умело замаскированной под бетонный пол. И действительно, под землей оказался вполне цивильный тоннель, освещенный лампами. Туда-то и поехали.
Как выяснилось, тоннель вел в цоколь здания, в котором, как решила Валя, и располагалось ФСБ или им подчиненная контора. Ее повели по лестницам, коридорам, проводя через переходы, умело замаскированные то под шкафы, то под кабинку туалета, а одна потайная дверь оказалась в лучших традициях классики зеркалом от пола до потолка. Девушка никак не могла сориентироваться, на каком же этаже здания она находится, пока по изменившемуся воздуху не поняла, что ее снова привели куда-то в подвалы. Наконец, сопровождающие остановились у какой-то двери. Постучали, получили разрешение войти и мягко подтолкнули девушку, заставляя перешагнуть порог. Как только она вошла, дверь за ней сразу же захлопнулась.
Валя оказалась в уютно обставленном кабинете. За компьютерным столом, лицом к ней, сидел мужчина в странной черной форме. Завидев вошедшую, он поднялся, приветствуя даму, и жестом пригласил присесть.
- Полковник Вербицкий, - представился он. – Подождите секундочку.
Валя удивленно приподняла брови. Она была готова ко всему, но уж точно не к такому вежливому приему.
Распечатав на принтере какой-то листок, оказавшийся позже странной анкетой, полковник обернулся к девушке...
...- Вы закончили?
- М-м-м... – последним пунктом в анкете была просьба нарисовать какую-нибудь загогулину. Махнув рукой на условности, Валя изобразила весьма художественную букву «Зю». – Да.
- Хорошо. А теперь - сравните.
Полковник достал из стола старенькую картонную папку и вынул из нее не менее старый пожелтевший лист бумаги. Взглянув на протянутый лист и на только что заполненную анкету, Валя почувствовала, как на голове у нее шевелятся волосы.
- Но... как?!..
Содержание листов было абсолютно идентичным. За исключением того, что на старом экземпляре анкеты стояла архивная печать с датой 3 мая 1939-го года.
В полной прострации девушка переводила взгляд с одной бумаги на другую. Если, конечно, это было не зомбирование и не гипноз, то подделкой быть никак не могло. Хотя бы потому, что высокохудожественную букву «Зю» в конце анкеты предугадать и, соответственно, заранее нарисовать было абсолютно невозможно. Но если это гипноз...
- Это не гипноз, - хмыкнул Вербицкий. – Поверьте, это нам абсолютно не нужно. Психологически вы не подходите для зомби, у вас слишком высокий порог отторжения чужой информации. Выражаясь простым языком, у вас слишком ироничный взгляд на мир для послушной марионетки.
- Значит, марионетка должна плясать на обрезанных ниточках, - пробормотала Валя. – Так что вам нужно? Что это? – она кивнула на анкету.
- Это – контрольная проверка, тот ли вы человек, и убедительное доказательство для вас, - пояснил полковник. – Бумаге, как вы видите, больше шестидесяти лет, но она заполнена вашей рукой. Вывод?
- Путешествий во времени не бывает! – напряженно заявила Валя.
- Поверьте, очень даже бывают. Эта анкета тому прямое доказательство.
- То есть, я должна отправиться назад во времени и спасти мир? – весело поинтересовалась девушка.
- Отправиться назад во времени – да. Спасти мир – как получится.
- Вы же понимаете, что я вам не верю! – улыбаясь, сказала Валя.
- Понимаю, - кивнул Вербицкий. – Но меня ваше мнение не интересует. Моя задача ввести вас в курс дела, а уж поверите вы мне, не поверите – ваше право. Ваша судьба уже решена, и если вы не хотите ничего знать, то...
- Нет, хочу, - быстро перебила Валя, оценив обстановку. Даже если то, что ей скажут, будет откровенной ложью... Хотя бы будет время морально подготовиться.
- Хорошо. Вам ничего не говорит дата на старой анкете?
- Это предвоенное время.
- Именно. Вопреки общественному мнению, Вторая Мировая Война так и не закончилась. Скорее, она перешла с активной фазы на поля невидимого фронта. Причин этому несколько. Во-первых, со взятием Рейхстага Третий Рейх все-таки не пал. Фашисты рассеялись по миру, ушли в заранее подготовленные убежища, и, обладая огромной научной и паранормальной базой, сумели стать силой, сопоставимой с масонской ложей. Как вы знаете из курса истории, фашисты имели весьма агрессивную идеологию, которая просто не позволяла им жить спокойно. За чистоту арийской расы они борются и сейчас. Во-вторых, Вторая Мировая настолько изменила мир, что это крайне не понравилось многим власть имущим. Естественно, они пытаются исправить положение. В-третьих, накопилось много личных счетов, но это уже человеческий фактор...
То, что происходит на невидимом фронте в наши дни, вас абсолютно не касается. Однако события Великой Отечественной отныне ваша компетенция.
Когда Рейх только-только начинал свое становление, стали известны некоторые положения из его оккультно-мистической идеологии. В СССР решили перестраховаться, тем более что результаты кое-каких исследований «Анэнэрбе» впечатляли. На базе НИИ Мозга Человека и под эгидой НКВД была создана лаборатория, изучающая паранормальные явления, в частности, скрытые возможности человека и перспективы их применения. С обеих сторон началось активное наращивание сил, проводились эксперименты, ставились опыты над людьми, да такие, что Йозеф Менгеле выглядит мальчишкой на их фоне. Результаты этих экспериментов и опытов, впрочем, далеки от идеалов американских боевиков. Однако этих результатов вполне достаточно, чтобы одна рота подготовленных солдат в пух и прах разнесла целый полк. Другое дело, что не всех солдат возможно подготовить, здесь свои условности, но суть не в этом. Как я уже говорил, многие власть имущие не согласны с результатами Второй Мировой. История линейна, одно событие влечет за собой другое и никак иначе. Однако события далеко не все важны настолько, что их изменение приведет к катастрофе. Поэтому существует практика отправления нужных людей в прошлое, где они потихоньку, по чуть-чуть подготавливают почву для более крупного изменения. Скажем, несколько обученных нами солдат помогают продержаться тем или иным подразделениям Красной Армии чуть большее время, чем это было изначально. За выигранные лишние минуты можно успеть многое, - полковник многозначительно посмотрел на Валю. – И последствия подобного вмешательства просчитываются с точностью до 30%, а это очень и очень много. Есть, конечно, определенные правила, скажем, мы не имеем возможности пристрелить Гитлера, если только не хотим привести временное пространство в дичайший коллапс. Ключевые фигуры и события не подвергаются – пока – никакому влиянию, ибо чревато. Но если умело подвести ряд мелких изменений к нужному результату, то будет возможность что-то изменить, скажем, в сражении у Прохоровки. Естественно, мы, Третий Рейх и США, как наиболее заинтересованные в изменениях течения событий Второй Мировой, стараемся изменять в свою пользу, и это приводит к столкновениям... хм... засланцев из нашего времени. Поэтому на данный момент на полях ВОВ развернулось иное сражение, собственно, между засланцами.
- И я – очередной засланец? – скептически поинтересовалась Валя.
- Именно. Засланцы определяются очень просто – по архивным документам, в частности, вот по таким анкетам. Как только в архиве находят новую анкету, то по данным, указанным в ней, находят нужного человека, и мы отправляем его в прошлое. Специалисты знают, что именно этот засланец сделал там, в ВОВ, знают частично и судьбы засланцев. Однако мы не имеем никакого права говорить вам, кем вы станете на войне, вы должны придти к этому сами.
- Гм... и много там таких засланцев?
- Нет. Количество отправляемых людей весьма ограничено. И как только погибает или умирает один, в прошлое отправляется другой. Вас отправят через три дня, например, третьего мая. В этот день будет расстрелян белый офицер Мельников, один из умнейших наших агентов, и еще четверо...
- Ну что за чушь! – не выдержав, воскликнула Валя. – Вот честное слово!
- Заканчиваем ликбез, - проигнорировал девушку полковник. – Поскольку находиться в том времени в одиночку довольно опасно, в первую очередь психологически, мы обычно отправляем засланцев парами, однако в вашем случае у вас будет компания побольше. Все остальное вы узнаете непосредственно перед отправкой. Вопросы?
- Вы говорили про подготовленных солдат. Меня тоже будут готовить? – скептически поинтересовалась девушка.
- Вы сами понимаете, что за три дня сделать можно немногое, - усмехнулся Вербицкий. – Да, определенную подготовку вы пройдете, но это будет подготовка медицинская. В частности, вам будет остановлен менструальный цикл, вколоты вакцины против ряда заболеваний, а так же восстановлено стопроцентное зрение. У вас же сейчас минус два?.. Кроме того, вы не обладаете необходимыми данными для того, чтобы стать так называемым идеальным солдатом. Поэтому вы пройдете сугубо профессиональное обучение, но уже на месте.
- А почему нельзя обучить меня здесь? – недовольно спросила Валя.
- Мы не имеем должной базы, - развел руками полковник. – К сожалению, то искусство, которое вам предстоит изучать, в наши дни потеряно за ненадобностью. Проще говоря, вам, продвинутому пользователю Windows 7, сегодня совершенно не нужно уметь работать на ламповой ЭВМ. Да и почти никто этого не умеет. Но для полноценной работы в 1939-ом году вам придется знать именно ламповую ЭВМ. Вывод?
- Понятно.
- Я рад. Что ж, ликбез на этом закончен. Вас отведут в специальную комнату, где я настоятельно советую выспаться. Медицинские процедуры начнутся завтра в девять утра, там же вы познакомитесь с вашими будущими коллегами. Я с вами не прощаюсь, - многозначительно добавил полковник.
Дверь открылась и Валя увидела знакомых сопровождающих. Понимая, что сопротивляться бесполезно, она послушно проследовала за ними по переплетению коридоров. Впрочем, на этот раз ее далеко не увели: буквально через три поворота они оказались в тупиковом коридорчике, перегороженном решеткой. Открыв замок, один из сопровождающих впустил Валю внутрь и тут же замер ее. Затем произнес, указывая на три двери в коридорчике:
- Ванная. Туалет. Спальная.
Отдал честь и вместе с напарником чинно удалился. Валя потрясла головой, чувствуя себя пациентом психиатрической больницы.
Решив оставить рекогносцировку туалета и ванной на утро, она зашла в спальную. Ей оказалась комнатушка, настолько маленькая, что в ширину только-только вошла кровать. Кроме кровати из мебели наличествовали стул и табуретка, видимо, выполняющая функции тумбочки. На табуретке стоял поднос с графином воды и тарелками с супом и бутербродами. Окон здесь, конечно, не было, и освещалась комнатушка тусклой желтой лампочкой Ильича. Девушка невольно усмехнулась – видимо, у всех государственных учреждений хронически не хватало денег для благоустройства рабочих и спальных мест для своих сотрудников и попавших в их лапы простых смертных. Такая вот она, Россия... Собрать «Сатану» - так все гении, а как розетку починить – так целая проблема.
Усевшись на стул и подтянув к себе тарелку с супом, Валя задумалась. Она очень любила читать, благодаря чему обладала довольно широким кругозором. Это, с одной стороны, было, безусловно, достоинством – умный человек не пропадет. Но с другой... Начитанность часто не позволяла Вале находить общий язык со сверстниками в школе, а потом и в институте. Ее презрительно называли «ботаничкой», сочувственно предлагали научить быть «женственней», потом посчитали Воронцову классической дурой. Девочки-подростки недоумевали, как можно променять классную тусовку в клубе на тихий вечер за книжкой?! Как можно любить читать, это же позорно! Читают только лузеры, а клевые чиксы мутят с крутыми пацанами!.. В институте стало несколько получше, по крайней мере, детское отрицание знаний как таковых ушло. И все равно осадочек остался.
Не раз в школе Валя сожалела, что прочитала ту или иную книгу, позволившую ей в очередной раз, против желания самой девочки, противопоставить себя «тусовочному» обществу одноклассников. Однако сейчас, сидя в казематах ФСБ, с совершенно дикими перспективами на горизонте, она благодарила Бога и родителей за свою любовь к чтению. Валя могла проанализировать полученные сведения и прикинуть, чему верить, чему нет, и приготовиться к предстоящему аду. В том, что будет именно ад, она не сомневалась.
Сколь бы скептически девушка ни была настроена, ей пришлось признать, что путешествия во времени теоретически возможны. По крайней мере, современная физика этого не отрицает и вполне официально признает. Другое дело, что Валя считала, что человечество еще не достигло нужного уровня технического прогресса, чтобы мотаться туда-сюда во временном континууме. Однако с другой стороны, учитывая, что принцип работы летающей тарелки – с чертежами и формулами – был описан еще в конце восьмидесятых в журнале «Юный техник», то вполне возможно, что в XXI веке машина времени все же была изобретена. Если, конечно, это не произошло раньше... Поколебавшись, Валя решила принять на сомнительную веру утверждение полковника Вербицкого о наличии «засланцев» в прошлом.
Однако россказни о Третьем Рейхе в голове никак не укладывались. Байки о фашистских городах под Антарктидой частенько фигурировали в прессе, но Валя давным-давно уверилась в том, что чушь все это собачья. Чтобы построить полноценный город подо льдами, способный функционировать автономно, нужны были огромные человеческие ресурсы, которых у Германии было несколько маловато, особенно в годы Второй Мировой. Рейх физически не мог ничего там построить. Исследования «Анэнэрбе» вызывали лишь хохот. Нет, по части медицины, благодаря опытам над людьми, этот институт действительно сделал множество необходимых военным открытий. Порой Вале искренне хотелось встать и поаплодировать фашистам за то, что они хоть и жестоко, но продвинули медицину вперед. Однако, все остальное, типа «кристаллов силы» и неких тибетских экспедиций с сомнительными целями, было откровенной ерундой. Думать, что «Анэнэрбе» что-то такое все же изобрел, было глупо.
Однако факт наличия фашизма после падения гитлеровской Германии был неоспорим. То, что Гитлер успел удрать из Рейхсканцелярии и вместо себя подсунул союзникам своих двойников было давно доказано. Исчезновение некоторых видных инженеров, ученых и особо ярых фашистов вполне объяснялось тем, что вся эта шатия-братия могла тихой сапой сбежать, допустим, в Аргентину. В принципе, тут Валя не могла не согласиться с полковником, они могли создать что-то наподобие подпольной организации. Однако, вопрос – каким таким образом эта организация вдруг оказалась настолько мощной, что вполне успешно воевала с НКВД и ФБР? Если, конечно, кому-то не было выгодно ее наличие...
Валя отложила ложку в сторону. А вот это было вполне возможно. США, например, пленных фашистов СССР не выдавали, да и вообще, как говорил один из политиков Штатов, «пусть они сражаются как можно дольше, пусть они как можно больше убивают друг друга», имея в виду войну меж фашистами и советами. Лояльность Америки к фашистам, как к вполне эффективной занозе в заднице ненавистного Советского Союза, всегда была очевидна. В принципе, Штаты могли закрыть глаза на бурную деятельность подпольной нацисткой организации, почему нет... Но подобное предположение выглядело натуральной шизофреничной паранойей! Девушка помотала головой. Нет, это, определенно бред.
Но вот сообщение о том, что события Второй Мировой в целом и Великой Отечественной в частности пытаются корректировать (что было, в общем-то, логично) вкупе со сведениями о «засланцах» заставляли серьезно задуматься. Почему именно Вторая Мировая? Почему не, например, революция? Или не Первая Мировая? Что такого в ВОВ (кроме размаха, естественно), что ее выбрали полигоном для корректировки событий?
Вот на эти вопросы придумать ответы Валя не смогла. Уже ложась спать, она невольно задумалась, на какой род деятельности направляют ее. Если ее не могут обучить на «идеального солдата», но от нее требуется знание какой-то старой техники... В радистки, что ли?..
- Это что еще за хрень?! – возмущенно возопила Воронцова, увидев в медицинском кабинете некий странный агрегат. Он был похож на саркофаг для МСКТ, с тем лишь отличием, что был выкрашен в готичный черный цвет и сверкал красными и зелеными огнями. Агрегат выглядел настолько внушительно и эпично, что девушка невольно задалась вопросом: не создавал ли дизайн этого чуда и имидж Дарт Вейдера один и тот же человек? Черное-пречерное изобретение сумрачного гения несколько дико смотрелось на фоне вполне отечественного процедурно-медицинского кабинета, выложенного старой потрескавшейся плиткой.
- Вы абсолютно правы! – профессорским тоном провозгласил сухонький старичок-врач. – Эта, как вы выразились, хрень, есть абсолютнейшая хрень! По гениальности своей она сопоставима лишь с автоматом Калашникова: собрана из подручных материалов, многофункциональна и многозадачна настолько, насколько хватит извра... э-э-э, фантазии у пользователя, и чинится пинком по корпусу. Мда, - врач окинул цепким взглядом своих будущих жертв. – Ну-с, приступим...
- Вас, случаем, не Йозеф Менгеле звать? – не выдержал один из подопытных.
- Ну что вы! – махнул рукой дедуля. – Мне не доставляет, так сказать, эстетического удовольствия мучить людей. Но если вы настаиваете...
- Нет-нет-нет!!! – испуганно закричал парень, шарахнувшись к стенке. Врач развел руками:
- Тогда прошу сюда.
Парень опасливо покосился сначала на старичка, потом на товарищей по несчастью, и присел на предложенный стул. Врач примостился за столом и открыл папку с бумагами.
- Сейчас мы заведем вам медицинскую карту, - объявил он. – Ничего страшного, процедура абсолютно, - я подчеркиваю! – абсолютно безболезненная. Итак, ваше полное имя?
- Иван Анатольевич Брагинский.
- Год рождения?
- Тысяча девятьсот восемьдесят пятый.
- Эгем-с... Взгляните-ка на меня! – дедок прищурился и быстро застрочил в медкарте: - Глаза синие, волосы черные, вьющиеся, цвет кожи золотистый... На морду лица симпатичный, телосложение... Хм... Суповой набор, но жилистый...
- Так и запишите?
- Почему нет, здесь все свои... Так-с, встаньте во-о-о-т сюда. Рост 179, вес 63...
Затем врач снял еще некоторые замеры, результаты которых тщательно записал в карту. После чего Брагинскому было предложено возлечь в готичный саркофаг.
- Зачем? – уперся парень.
- Мальчик мой, на вас сейчас вывалят смертельную дозу радиации, но умереть не дадут, - патетически воскликнул врач. – Из вас вырастят мутанта!.. Вы когда-нибудь играли в «Сталкера»?..
- А если серьезно?! – чуть не взвыл несчастный.
- А если серьезно, - дед неожиданно прекратил придуриваться, - то этот агрегат, под милым названием «Мальвина-42», создан для того, чтобы в кратчайшие сроки подготовить организм к быстрому усвоению вакцин и препаратов. Параллельно проводится дезинфекция и таки да, радиоактивное облучение. Для вашего организма процедура весьма изматывающая, поэтому мы прибегаем к использованию «Мальвины» лишь в экстренных случаях, а вы у нас как раз экстренные. Прошу!
Иван тяжко вздохнул, но улегся на платформу. Врач что-то потыкал на панели управления и аппарат, тихо жужжа, втянул в свои черные недра человеческую тушку. Далеко внутри зажглась матовая красная лампа, сделав «Мальвину» похожей на топку адского крематория. Жужжание сменилось тихим электрическим гудением, периодическими постукиваниями внутри агрегата и странными звуками, подозрительно напоминающими натужное скрипение модема.
- Это он к Матрице подключается? – осторожно поинтересовался русоволосый парень со шкиперской бородкой, судя по виду – не то бард, не то геолог.
- Увы, для подобных махинаций у нас слишком ограничен трафик, - развел руками дедок. Не то бард, не то геолог поперхнулся, закашлялся и притих, пытаясь прикинуться ветошью и мимикрировать под окружающую среду. Врач ехидненько ухмыльнулся и подмигнул третьему будущему засланцу. Белобрысое полутораметровое нечто со взором горящим вздрогнуло, но тут же гордо выпрямилось и, сложив руки на груди, попыталось презрительно взглянуть в глаза смерти. «Смерть» сочувственно на него посмотрела и жестом пригласила присесть на стульчик.
- Полное имя?
- Феликс Калиновский, - ответило нечто с заметным акцентом.
- Поляк? – в один голос воскликнули все присутствующие.
- Psa krev*... – выругался тот. – Да!
- Jeszcze Polska nie zginęła, ale bardzo śmierdzi**... – тихо, но очень ехидно пропел геолого-бард.
- Да я тебя!.. – взвился поляк, но мордобой был предотвращен негромкой, но очень веско звучащей командой:
- Стоять! – врач сурово окинул взглядом молодежь. – Вы еще успеете налаяться! А сейчас попрошу без комментариев.
- Успеем налаяться?! – возмутился пшек. – Вы что, хотите сказать...
- Вам вместе выживать, - усмехнулся дедок. – Я не хочу, а говорю это прямым текстом. Что вы так на меня смотрите, вам еще не описали перспективы?.. О-о-о, ну тогда пардон. Тэк-с, молодой человек, продолжаем. Год рождения?
- Тысяча девятьсот девяносто первый, - прошипел Феликс, зло поглядывая на геолого-барда. Тот старательно делал вид, что его ну очень заинтересовали умильные желтенькие носочки Брагинского, виднеющиеся из «Мальвины». Носочки. Желтенькие. С утятами. На лапе сорок второго размера. Валя в тихом ужасе зажмурилась. Они что, специально подобрали команду придурков на роль агентов Смитов?! Вот уж действительно, засланцы так засланцы...
К тому моменту, как врач закончил заполнять медкарту поляка, успела дожужжать и замолкнуть «Мальвина». Вставший с платформы Иван выглядел несколько бледным и осоловевшим, но вполне целым и невредимым. Ему тут же был вручена колбочка красного вина, а сам Брагинский отправлен на скамеечку у двери – приходить в себя. Загрузив в агрегат Феликса, врач усадил напротив себя геолого-барда.
- Имя?
- Федор Михайлович Коноваленко.
- Год рождения?
- Восемьдесят четвертый. Рост сто восемьдесят, вес шестьдесят девять.
- Точно?
- Точно.
- Так и запишем.
- И даже проверять не будете?
- А мне лениво! – сурово ответил врач. И подмигнул Вале.
У девушки появилось очень нехорошее предчувствие. Судя по такому веселому началу, жизнь будет крайне интересной.
Из процедурного кабинета они выползли мрачные, притихшие, но непобежденные. Видимую невозмутимость сохранял только Брагинский, остальные трое молча накручивали себя, в деталях представляя, что именно скажут господам ФСБ-шникам. Поляк и геолого-бард, оказавшийся, впрочем, сисадмином, явно имели долгую и бурную историю взаимной неприязни, и перспектива оказаться вместе черт знает где их определенно не радовала. Однако оба, судя по их взглядам украдкой, сходились в одном: баба в команде - к большой беде. Валю же раздражал юношеский максимализм, помноженный на знаменитый польский гонор у семнадцатилетнего Феликса, а уж политические взгляды сисадмина по типу «я – Д’Артаньян, остальные - пидорасы» и подавно. За час, проведенный бок о бок вместе, они успели накопить друг к другу достаточно претензий, чтобы и без того нерадостные перспективы превратились в мрачное царство Мордора. Господа ФСБ-шники вполне могли предвидеть такую ситуацию, но все равно столкнули их лбами. То ли цинизм, то ли русское раздолбайство, то ли изощренный садизм. «Цирк, однако, будет знатный», - хмуро подумала Воронцова.
Впрочем, представления прямо сейчас никто не хотел. Сопровождающие довольно быстро развели будущих засланцев по разным углам, то бишь, по разным медкабинетам. Как и обещал Вербицкий, Вале и, как она подозревала, остальным, вкололи несколько ампул без опознавательных знаков, видимо, тех самых вакцин. Затем девушку усадили в гинекологическое кресло и стали совершать некие манипуляции, больше похожие на обычный осмотр. Однако странного вида инструменты, аппаратура и слова полковника убедили Валю, что это была процедура остановки менструального цикла. Кстати, а зачем цикл-то останавливать?
- А зачем цикл останавливать?
- Во-первых, чтобы предотвратить возможную беременность, - ответил гинеколог. – Аборты в те годы штука весьма опасная, а рожать вам никто не даст...
- Это почему это?!
- Специфика работы у вас такая будет, - пожал плечами врач. – Во-вторых, из-за этой же специфики менструации будут вам о-о-о-очень мешать.
- А кем я буду? – насторожилась Валя.
- Вы еще не знаете? Тогда и мне нет резона говорить.
- Но почему?
- Потому, что я – врач, - усмехнулся тот. – Моя компетенция это ваше здоровье. Я не посвящен в детали разрабатываемой операции с вашим участием, этим занимаются аналитики. И если аналитики решили, что вас следует держать в неведении, то значит, так надо.
- Но вы знаете, кем я буду.
- Естественно.
- Тогда скажите... это очень большая жопа?
Гинеколог внимательно посмотрел на девушку. И вздохнул:
- Это не просто большая жопа. Это огромнейшая жопа.
Следующие два дня прошли как в тумане. Будущих засланцев гоняли по врачам, заставляли пить лекарства и терпеть выматывающие процедуры. Ровно в семь вечера их доставляли к каморкам, где они спали, и оставляли одних. Видимо, чтобы подопытные не скучали, им принесли распечатки из неких изданий по истории Отечества, касающихся первой половины двадцатого века. Особенно много было информации о предвоенных годах.
«Ну, хоть на этом спасибо», - бурчала про себя Валя. Хоть какое-то представление о том, что ее... их ожидает. В стремлении узнать как можно больше девушке пришлось пожертвовать сном, поэтому утром третьего мая она вошла в кабинет Вербицкого злая и не выспавшаяся. Впрочем, остальные выглядели не лучше.
- Еще раз здравствуйте, - поприветствовал будущих засланцев полковник. – Что ж, теперь вам будет разъяснено, что, где, как и почему. Для начала обрадую: вам предстоит вместе воевать. Нет, не на Халхин-голе, однако Великую Отечественную вы встретите на границах СССР. Работать предстоит в команде, и если вам не удастся найти общий язык, то это будет очень плохо и грустно в первую очередь для вас самих же.
- Разведка, что ли? – брякнул Коноваленко.
- А это куда вас направят, - развел руками Вербицкий. – Я бы и рад сказать, да не знаю. Мне известно только то, что, по крайней мере, первое время вы будете одной командой. А где, в каких родах войск – не знаю.
- Во нормально... врачи знают, а вы нет!
- Увы, такова специфика. Врачи обязаны знать, кого они готовят, ведь металлургу и швее нужны совершенно разные вакцины и подготовительные процедуры. Итак, вы являетесь противовесом немецкой... хм... команде «Лили Марлен»...
- Чего? – насторожилась Валя.
- «Лили Марлен», - повторил полковник. – Понятия не имею, к чему это название относится. Но вряд ли к батальону СС-овцев, вас слишком мало для того, чтобы быть противовесом им. Я так полагаю, что это, так сказать, отряд особого назначения. И деятельность у него весьма специфичная, раз в документах он имеет свое официальное название. Да еще такое, - Вербицкий задумчиво потер переносицу. – Учитывая циничный немецкий юмор, то мне кажется, что эта «Лили Марлен» дамочка весьма крутая. Собственно, ваша задача – максимально портить жизнь этой «Лили Марлен». Ну, для начала, найти ее, конечно. А параллельно выполнять задания вашего командования и особо не выпендриваться, рискуете попасть под расстрел.
- А если нас убьют? – задал животрепещущий вопрос Брагинский.
- Вы умрете.
- Спасибо, Кэп.
- Всегда пожалуйста. Фильм «Матрица» все видели? Принцип тот же.
- А когда нас... призовут обратно? – спросил Феликс.
- Все зависит от документов, которые появятся за время вашего пребывания в прошлом. По информации из них мы и примем решение. Но если так случится, и вы доживете до дня Победы, то вернетесь вы в аккурат восьмого мая, - хмыкнул Вербицкий. – Впрочем, не особо на это рассчитывайте. Я имею в виду, дожить до дня Победы, а не на то, что вас забудут в прошлом.
- Однако там мы проведем несколько лет, - задумчиво протянул Брагинский. – Здесь тоже пройдут годы?
- Нет, течение времени в континууме неравномерно. Один год в недалеком прошлом примерно сопоставим трем-четырем дням здесь. Но чем глубже в прошлое, тем больше наших дней приходится на один год там.
- А в какой точке этого континуума год в прошлом равен году в настоящем? – заинтересовался Иван.
- Ровно в той самой, в которой мы сейчас находимся, - усмехнулся Вербицкий.
- Так, подождите-подождите! – неожиданно воскликнула Валя. – Вы мне говорили, что не имеете права рассказывать, кем именно мы в прошлом станем, однако сейчас заявили, что поведать бы и рады, но...
-От своих слов не отказываюсь. Однако надо же было обезопасить себя от преждевременных расспросов!
- Проклятье...
- Именно. Еще вопросы?
- Как именно нас отправят в прошлое? – выдал Феликс.
- Как именно – военная тайна. Принцип вкратце следующий: в прошлое будет отправлена ваша, так сказать, проекция вместе с сознанием, так как переносить материальные предметы во времени и пространстве мы пока не умеем. Но проекцию вполне. В выбранной точке времени и пространства проекция компилируется в физическое тело, полностью принадлежащее тому времени. Поэтому реальность будет для вас очень даже реальной. Насчет одежды и документов не беспокойтесь, их мы можем создать во время компиляции физического тела в прошлом. Конечно, через какое-то время они исчезнут, но уверяю вас, к тому моменту у вас уже будут другие документы и другая одежда. Что-нибудь еще? Нет? Отлично. В таком случае, пройдемте.
Судя по количеству пройденных коридоров и потайных дверей, эта лаборатория была ну очень секретной. Настолько секретной, что у ее двери, кстати – бронированной, стояла вооруженная охрана. За тяжелой круглой дверью оказался узкий коридорчик, лесенка в три ступеньки вниз и неожиданно уютное помещение. Стены были выкрашены в очень светлый, приятный глазу терракотовый оттенок, на полу красовался ковролин, стояли мягкие кресла и диванчики, стеклянные журнальные столики. В одну из стен был вделан огромный аквариум с подсветкой, в котором неторопливо плавали золотые рыбки. Вероятно, это было что-то вроде комнаты отдыха, хотя после каморки, в которой пришлось спать Вале, девушка была в этом не уверена. В одном из кресел восседал средних лет мужчина в белоснежном халате. Воронцова невольно усмехнулась. Это был настоящий советский ученый, как с картинки: аккуратная стрижка, борода, очки в роговой оправе, на коленях – толстенная книженция. Окинув острым взглядом присутствующих, мужчина поднялся и представился:
- Старший научный сотрудник, доктор физических наук Евгений Окладников. Вам уже разъяснили перспективы?
- Вполне, - буркнул Феликс.
Физик кивнул и повел процессию из комнаты отдыха в, собственно, лабораторию.
Честно говоря, Валя ожидала увидеть что-то более... впечатляющее. Особенно после красиво и весьма по-современному отделанной комнаты. Однако сама лаборатория больше всего напоминала смесь подъезда старого дома, бункер и процедурный кабинет одновременно. То ли потому, что ФСБ хронически не хватало денег на нормальный ремонт (три раза ха), то ли для антуражу... В общем, лабораторией оказался длиннющая, но относительно узкая (метров десять, может, чуть больше) зала, с потолком высотой под метров пять. Пол был выложен старой совдеповской мелкой плиткой, теми самыми коричневыми квадратиками. Стены, как в подъезде, выкрашены темно-синей краской, причем, уровень этой синей краски был Вале до плеча. Выше все было намертво выбелено. Под потолком тихо гудели длинные лампы, и то всего две, поэтому сидевшие за столами люди освещали рабочие места настольными светильниками, судя по виду – еще довоенными. Кто-то делал расчеты, кто-то заполнял какие-то бумаги, кто-то бегал туда-сюда по зале с папками. В основном рабочие столы стояли у входа, дальше тянулись шкафы с бумагами и жутковатого вида сейфы со значками радиации. Однако самый конец залы выглядел неожиданно прилично. Коричневая квадратная плитка сменялась на современную белоснежную, укрывавшую не только пол, но и стены. Там виднелось некое оборудование, к которому и направили будущих засланцев.
Подойдя ближе, Валя разглядела множество стоящих у стен саркофагов. Прямоугольные коробки со встроенными датчиками, закрывающиеся прозрачными крышками из оргстекла. Их было около полусотни, во многих лежали люди, что характерно – обнаженные.
Будущих засланцев подвели к четырем свободным саркофагам. Заметив лица своих жертв, Окладников ехидно поинтересовался:
- А вы ожидали увидеть здоровенную машину наподобие адронного коллайдера? В отличие от американцев мы не имеем ни возможностей, ни желания выстраивать огромные пафосные сооружения тогда, когда современная наука позволяет обходиться минимумом. Прошу, устраивайтесь поудобнее!
- Раздеваться надо?
- Нет. Как вам должен был объяснить товарищ Вербицкий, в прошлое отправляется ваша проекция и сознание. В том числе и проекция одежды. Впрочем, проекция одежды там развеивается через некоторое время, ибо с сознанием не связана. Кстати, поэтому мы имеем возможность ее подкорректировать, поэтому обновкам не удивляйтесь. Разденем мы вас позже, а сейчас – прошу!
Мрачно поглядывая на людей в халатах, будущие засланцы улеглись в саркофаги. К ним тут же начали подсоединять какие-то датчики, что-то куда-то подключать и вообще развели бурную деятельность. Тем временем к ним подошла одна из сотрудниц, строгого вида девушка с забранными в тугой узел на затылке волосами, и выдала засланцам последние ценные указания:
- Если вас будут спрашивать, откуда вы, говорите, что из Иркутска, проверять не будут. Приехали в Калугу посмотреть достопримечательности. По образованию вы: Калиновский – учащийся средней школы, Воронцова – студентка истфака, Брагинский – радиотехник, Коноваленко – шофер. Калиновский и Воронцова, вы не на занятиях потому, что сдали экзамены экстерном. В подробности вдаваться не будут, на этот счет не беспокойтесь. Но чем меньше вы о себе рассказываете, тем лучше. И чем меньше вы проявите свою осведомленность в ближайших событиях, тем больше обезопасите себя от НКВД. На тот случай, если вы решите плюнуть на все и прожить отпущенное время, не выполняя задание ФСБ: ваше право. Однако вынуждена вас предупредить – экипаж «Лили Марлен» так же уведомлен о том, что против них выставлена русская команда. Им, к сожалению, известны ваши имена и есть в наличии ваши фотографии. И если вас поймают немцы, а вероятность этого слишком велика, то на быструю смерть не рассчитывайте. У вас есть выбор: встретить опасность с оружием в руках или прятаться до конца войны, что проблематично. Кстати, наши сотрудники-красноармейцы тоже будут вас искать, - многозначительно добавила девушка. И обратилась к коллегам: - Готовы?
- Так точно.
- Начинайте.
- Подождите! – крикнула Валя. – Что такое «Лили Марлен»?
- Это вам и предстоит узнать! – неприятно ухмыльнулся один из ученых и опустил на лицо девушки кислородную маску.
Мир медленно погрузился в темноту.
Май 1939-го года под Калугой был отчаянно зеленым. Пропахшим запахами лугов, цветов, леса, с пронзительно-синим высоким небом. Это было странное ощущение: сидеть на теплой прелой земле, ловить взглядом малейшие оттенки цвета, вдыхать невообразимо сладкий воздух, искать малейшие признаки времени – и не находить их. Ни визуально, ни интуитивно не чувствовалось, что этот день давным-давно прожит, он был здесь и сейчас реальным, полным жизни, он был... молодым.
Валя потрясла головой и ущипнула себя за руку. Больно. Фантастика.
Она до последнего сохраняла скепсис, не верила и не хотела верить Вербицкому. Но глядя на буйство зелени вокруг, чувствуя, как свежий воздух разгоняет кровь в жилах, она не могла не поверить в чудо.
- Боже мой... – прошептала девушка, откидываясь на спину. – Боже мой!..
- Впечатляет, - согласился Коноваленко. Немного помолчав, он вскочил на ноги: - Ну-с, господа, официально заявляю, что сваливаю отсюда нафиг.
- Ну, и куда ты пойдешь, без документов? – лениво вопросил Иван.
- Документы – вот они! – сисадмин выудил из кармана паспорт.
- Они исчезнут, что делать будешь?
- Подам заявление на восстановление.
- И мгновенно выяснится, что ты – никто, - хмыкнул Брагинский. – И посодют тебя, как шпиёна. Или придется перебиваться по деревням едой да работой. Хочешь всю жизнь пробыть шофрером?
- Ты думаешь, я не выбьюсь в люди? – приподнял бровь Федор.
- Выбьешься, чай, не дурак. И вот тут-то тебя и сцапают. Слышал, что та девушка сказала? НКВД не дремлет.
- И что ты предлагаешь? – недовольно поинтересовался Коноваленко. – Таскаться черт знает где черт знает за кем? Грудью на амбразуру прыгать?
- Они могут нас выдернуть обратно в наше время, когда захотят, - неожиданно встрял поляк. – И могут снова отправить сюда. Почему они не могут повторять это до тех пор, пока ты не выпадешь из кустов прямо в руки солдатам? И тебя, как дезертира, отправят в штрафбат.
- Резонно, - согласился Брагинский. – Сейчас у нас есть два года на хорошую подготовку, что повышает шансы выжить...
- Это, смотря, куда попадем, - мрачно заявила Валя. – Как мне сказал гинеколог, наше назначение – полная жопа.
- В любом случае, с оружием обращаться научат, - резюмировал Иван. – Впрочем, вы как хотите, а я спецзадание выполнить все же попытаюсь.
- Героем захотел стать? – зло прошипел Коноваленко. – Думаешь, там не подстраховались, отпуская нас сюда? Я уверен, что войну здесь и без меня выиграют!
- Выиграют, - согласился Брагинский. – И будут выигрывать до тех пор, пока кто-то не подкорректирует второстепенные события настолько, что можно будет изменять события основные. Нам могли навесить много лапши на уши, но если ты не заметил, информации было ну очень мало, и вся она вполне подвергается критическому анализу. Здесь не может быть много людей из нашего времени, это очевидно. Нас сюда просто так бы не отправили, ибо каждый человек для ФСБ на вес золота. И даже если ты прав, и наверху перестраховались, то в любом случае немцы уже заинтересованы в нашей поимке. Красная Армия тоже. А учитывая инфраструктуру НКВД, удрать нам невозможно, спрятаться – проблематично. А гордость я все-таки имею, чтобы не отсиживаться по углам. И если мне предстоит погибнуть, то погибать я намерен с умом, чтобы не просто так. И если есть возможность выучиться военному делу и встретить ВОВ во всеоружии, то почему бы ей не воспользоваться?
Валя согласно хмыкнула. Брагинский был прав, ФСБ не могло отправлять людей сюда вслепую. Все было рассчитано до мелочей. Скорее всего, сейчас на них из кустов вывалится какой-нибудь дозорный отряд, который сцапает их как подозрительных личностей, а дальше все завертится-закрутится так, что и не вырвешься. Не просто же так было выбрано именно это время, и именно это место! А что касается года... Что ж, и тут не подкопаешься: два года учебы и выпуск впритык перед войной, чтобы не было времени куда-то сбежать. Да и куда бы они сбежали? Великая Отечественная война еще долго будет неизгладимым шрамом в душах русских, настолько глубоким, что даже закоренелый циник и мизантроп, оказавшись в июне 1941-го, возьмет в руки винтовку и пойдет погибать за Родину. Иначе не позволит совесть, кровный долг перед дедами и национальная гордость. Когда твой народ даже не втаптывают в грязь, а уничтожают, трудно оставаться в стороне. Хотя бы потому, что война была везде и всюду.
Судя по виду Федора, до него это тоже дошло. Некоторое время он молча стоял, с ненавистью глядя на безмятежного Ивана, а потом плюнул и плюхнулся на землю, демонстративно подперев кулаками подбородок.
- Что будем делать, командир? – язвительно вопросил Коноваленко. – Ждать у моря погоды?
- Не будем мы никого ждать! – возмутился Феликс. – Надо самим идти!
- Куда? – поинтересовалась Валя.
- Да хоть вперед! Не надо сидеть на месте! Вдруг у нас будет выбор, если мы сами найдем его? – поляк гордо задрал нос и, крутанувшись на каблуках, выбрал направление, куда и бодро зашагал. Остальные трое несколько опешили, но лучшего варианта ни у кого не оказалось. Пришлось догонять резвого Калиновского.
Надо сказать, рука у Феликса была легкая. Буквально через десять минут засланцы выбрались на лесную дорогу, укатанную до твердости асфальта. Не мудрствуя лукаво, поляк свернул налево, а Коноваленко не преминул съехидничать:
- «Иван Сусанин» в польской интерпретации, однако!
- Ой, заткнись, а!
- Девочки, не ссорьтесь, - успокаивающе произнес Иван. Спорщики надулись, но совету вняли.
Шли довольно долго. Дорога неспешно виляла по лесу, местность была довольно однообразная, и все четверо погрузились в раздумья. Поэтому сколько было пройдено никто не считал, не до того было. Солнце уже начало склоняться к горизонту, когда лес вдруг расступился, открывая взору огромное постапокалиптическое поле. Засланцы остановились, изумленно оглядываясь.
Земля была чем-то изрыта, вся в колдобинах, воронках, ямах. Украшали пейзаж художественно раздолбанные танки, среди которых Валя сумела определить БТ и нечто похожее на Т-34. Хотя, это вполне мог быть и другой танк, тут девушка была не уверена. Выглядело все так, как будто по местности протоптался туда-сюда весь танковый запас СССР под дождем из всего снарядного запаса оного же: кто не удрал, тот сгорел. Причем, судя по количеству машин, превращенных в металлолом, танкисты отчаянно боялись какой бы то ни было скорости.
- Сейчас точно май тридцать девятого? – озадаченно поинтересовался Феликс. – И точно Калуга?
- На Халхин-Гол не похоже, - неуверенно ответила Валя. – Наверное, танковый полигон.
- Ой, смотрите!
Неподалеку от засланцев у самого края поля стоял вполне себе целый танк. Люки нараспашку, крышка моторного отделения – тоже, вокруг все усеяно отстрелянными гильзами. И – ни души. Невольно заинтересовавшись, засланцы подошли к машине.
- Эй, есть, кто живой?! – крикнул Брагинский. Ответом была тишина. Поляк, не выдержав, влез на танк и заглянул в люки.
- Нет тут никого, - сообщил он. И вдруг, хитро ухмыльнувшись, прыгнул внутрь.
- А ну вылазь, зараза! – возмутился Коноваленко. – Хозяева придут, наваляют по первое число!
- Да ладно, я ж только посмотреть!..
Прекрасно представляя себе, что скажут танкисты, когда увидят чужих в вверенной им боевой машине, Валя и Иван рванули вытаскивать разошедшихся товарищей по несчастью. И тут началось...
Не успели они сделать и шага, как рядом разорвался невесть откуда прилетевший снаряд. Людей лишь чудом не задело осколками, и то потому, что их закрыл танк. Засланцев хватил ступор. Лишь после второго взрыва, прозвучавшего еще ближе к деревьям, они поняли, что стреляют и стреляют по ним. Правильней бы было броситься в лес, благо он был недалеко, но с перепугу кто ж действует адекватно?
- В машину! – закричала Валя. Она так и не поняла, как взлетела на танк с одного прыжка и оказалась внутри. – Закрыть люки!
Оказавшийся на месте водителя Коноваленко, услышав еще один разрыв, на этот раз – совсем близко, нервно вздрогнул и принялся лихорадочно дергать рычаги и жать на что придется. Неожиданно до Воронцовой дошло, что стреляют-то по танку, вероятно, списанному для учений, но было поздно. Методом научного тыка Федор обнаружил искомую комбинацию и машина, взревев мотором, тронулась с места. Началась дикая болтанка, ибо Коноваленко не жалел лошадиных сил двигателя, абсолютно не считаясь с рельефом местности. Интуитивно понимая, что главное их сейчас спасение – это скорость и маневры, он бросал танк из стороны в сторону, рискуя рухнуть в одну из воронок или впечататься в горелый металлолом.
- Я ничего не вижу!!! – проорал он, пытаясь разглядеть хоть что-то в смотровые щели и не разбить при этом голову.
- Что?! – рев мотора заглушал слова.
- Я! НИЧЕГО! НЕ ВИЖУ!!!
Валя с трудом спихнула с себя Феликса, выпрямилась и уселась в командирское кресло. Вцепившись в казенник пушки, она смогла выглянуть в смотровую щель.
- Налево! – крикнула она. – Черт... не слышно... – И, не придумав ничего лучше, девушка пнула Коноваленко в левое плечо. Тот послушно развернул танк в указанную сторону. Сработало!
Видно в щели было очень немного, но этого хватало, чтобы вовремя отслеживать воронки и танки. Федор гнал изо всех сил и Валя только успевала пинать его по плечам. Если бы она знала, что таким нехитрым образом будущие командиры «тридцатьчетверок» будут управлять своими мехводами, она бы крепко задумалась, но – увы – Валя этого не знала. Рвались снаряды, броню осыпало осколками, смерть дышала в лицо... Было не до проснувшийся вдруг физической памяти.
Сколько продолжалась эта в салочки с артиллерией – неизвестно. В какой-то момент товарищи по несчастью обнаружили, что страх исчез, осталась лишь некая мрачная сосредоточенность. Иван, переползший в кресло радиста, помогал Коноваленко переключать передачи – засланцам невообразимо повезло, что двое из их компании были знакомы с принципами управления автомобилями и сумели перенести эти знания на управление танком. Феликс, оказавшийся несколько не у дел, забился куда-то в угол и теперь молился, прося у Неба чудесного спасения. Насколько активно реагировало Небо на его потуги было не разобрать, однако пока танк вполне себе резво рассекал по полигону, уходя от обстрела.
Налево, направо, резко по тормозам, снова вперед, буква «Зю» вокруг трех разбитых танков, грохот снаряда где-то сзади... Кочка, выбоина, яма, снова выбоина... У Вали уже звенело в ушах от грохота и рева, по виску стекала кровь – девушка неудачно приложилась головой о казенник пушки на одной из колдобин. Налево, направо, еще раз налево, и вперед, вперед, вперед к лесу...
- Уже близко! – крикнула Воронцова, забыв, что ее никто не слышит. Однако Федор, не иначе, как шестым чувством, все-таки ее услышал. Машину прекратило бросать слева направо и обратно, она понеслась по колдобинам четко по прямой в сторону спасительных деревьев. Как вдруг...
Оглушительный взрыв прозвучал настолько близко, что девушка испуганно оглянулась – не рвануло ли что в машине. Танк тряхнуло, и он остановился.
- Попали! – одними губами произнес Иван. И закричал: - Люки!!!
- Заклинило! – с отчаянием воскликнул Феликс.
- Здесь тоже! – взвыл Коноваленко.
- Десантный! Десантный люк! – вдруг осенило Воронцову.
- Где?!
- Под ногами!
Брагинский бросился открывать его. И тут же бессильно откинулся назад:
- Заварен...
- Kurwa, - печально резюмировал Феликс.
- Заебись, - подтвердил Коноваленко.
- Приехали.
В наступившей мертвой тишине как-то особенно тоскливо стало погибать, и Валя снова припала к башенным смотровым щелям.
- Мы горим? – деловито осведомился Федор.
- Если бы... Идут.
- Кто?
- Судя по форме – офицеры и танкисты.
- Точно не горим?
- Точно. Ну, дыма нет...
- Блин. Лучше бы горели.
Вот уж воистину...
По броне постучали:
- А ну вылезайте!
- Никого нет дома! – прошипела Валя, сползая на пол.
- Вылезайте, кому говорят!.. Черт бы вас пробрал! Макаренко, это твои хлопцы развлекаются?
- Никак нет, товарищ полковник! Все мои здесь!
- Гм. Открыть люки!
Кто-то влез на танк и зазвякал в районе башенного люка. Валя отстраненно наблюдала, как задвижка медленно проворачивается туда-сюда, а потом крышка со скрежетом ползет вверх. В лицо ударил солнечный свет, который тут же был закрыт чумазой мордой в танкошлеме.
- Опа-на! – опешила морда.
- Кто там?
- Баба...
- Кто?!
Валя молча вылезла из башни и спрыгнула на землю. Помялась, не зная, что в такой ситуации обычно делают, и ляпнула наугад:
- Добрый вечер!
Полковник, мужчина лет пятидесяти, вытаращил глаза.
- Прошу прощения за то, что сорвали учения, - продолжила Валя, лихорадочно соображая, как спасти свою жизнь или хотя бы облегчить участь. – Но мы не удержались от соблазна прокатиться на новейшем танке РККА. Это же новое слово в бронетехнике! Прорыв, я бы сказала! И, судя по ощущениям после нашего маленького родео, Т-34 суждено стать легендой...
- Да-да, - подыграл Коноваленко. – Не машина – зверь! Вот только коробка передач хреновая, ну да это исправляется прямыми руками. Хотя, для танка она может и хорошая, я не знаю, я на танке не ездил никогда...
Лицо полковника стало наливаться красным.
- Не, хорошая машина! – поспешно успокоил его Иван. – Честно-честно!
- Так. Молчать, - полковник задумчиво почесал нос. Вздохнул. И заорал: - ВЫ ВООБЩЕ ПОНИМАЕТЕ, ЧТО ВЫ НАТВОРИЛИ?! Какого черта вас понесло на полигон?!
- Мы гуляли... – пискнул Феликс.
- Ах, они гуляли! А то, что здесь танковые учения – вы не в курсе?!
- Мы не местные...
- Вы еще и не местные!.. Кто вы, мать вашу?!
Услышав ответ, полковник побагровел. И развернулся к лейтенанту, мявшемуся рядом:
- Старший лейтенант Макаренко! Что это, по-вашему: гражданские проникают на полигон, заводят танк и преспокойно катаются под обстрелом?!
- Шпионаж... диверсия... – нервно развел руками тот.
- Рискуя жизнью? – удивился кто-то из офицеров.
- Правильно, сержант. Правильно! – рявкнул полковник. – Это огромная дурость, но это, – он вдохнул полную грудь воздуха и заорал так, что уши заложило: - ТАЛАНТ!!! Ничем не замутненный ТАЛАНТ!!! Вы видели, как шла машина?!! Макаренко, почему твои танкисты так не ездят?! Почему гражданские смогли, а будущие красноармецы – нет?!
Лейтенант виновато потупился. Подчиненный личный состав старательно делал вид, что его тут нет. Тот же офицер осторожно спросил:
- Ну, может, они тоже... танкисты?
- И не на службе? – полковник круто развернулся и вперился в Коноваленко. – Что такое клирен?
- Чего? – округлил глаза тот. Военные дружно скривились.
- Был бы танкистом, поправил бы, сказал, что не клирен, а клиренс, - хмыкнул полковник. – А клиренс это зазор между землей и днищем у танка – так, на будущее. Гражданские... – презрительно потянул он и повернулся к лейтенанту: - Значит так. Макаренко! Тебе спецзадание: выжать из этих самородков весь их потенциал, сделать из них экипаж особого, так сказать, назначения – чтобы на танке ездили, плавали, стреляли, летали и плясали польку. Такие кадры армии нужны.
- Э-э-э... что?! – опешила Валя. – Прошу прощения, товарищ полковник, но мы категорически не согласны! А я вообще девушка!..
- Девушка, не надо было угонять танк, это, вообще-то, наказуемо! – полковник уже строил радужные картины будущего, глаза его горели фанатичным огнем. – За это полагается отдых в концлагере, но, черт побери, я ни разу не видел, чтобы ездили ТАК!.. Хрен куда я вас отпущу! – полковник сурово погрозил засланцам пальцем и снова повернулся к изумленному Макаренко: - Кстати, девицу обучить на командира, язычок-то подвешен.
Коноваленко попытался спорить, но до Вали уже медленно и неотвратимо доходила одна простая истина: вот они и вляпались. В ту самую большую жопу. В бронетанковые войска.
Епмашувать, уж лучше бы разведка!!!
* Psa krev – (польск.) – «песья кровь», русский аналог – «сукин сын»
** Jeszcze Polska nie zginęła, ale bardzo śmierdzi – (польск.) – «еще Польша не погибла, но смердит изрядно», переделка первых строк пшекского гимна «Мазурки Домбровского». В оригинале «Jeszcze Polska nie zginęła, // Kiedy my żyjemy», то бишь, «Еще Польша не погибла, // Пока мы живы»
Автор: Sonyeric Касперская
Бета/Гамма: Бета? Гамма? ГДЕ ВЫ?!
Рейтинг: R
Отказ от прав: ну щаззз, тут все мое!
Аннотация: Великая Отечественная Война. По полям сражений, болотам, лесам, оврагам и прочим прелестям исконно русской природы лихо рассекает «тридцатьчетверка», ведомая крайне безбашенными танкистами. А не так страшен русский танк, как его экипаж особого назначения!
Ахтунг: 1) У автора странное чувство юмора и полное отсутствие политкорректности вкупе с общей военной неграмотностью. Танкистам, танкофилам и им сочувствующим: закидывать меня траками, бронебойными снарядами кумулятивного действия и пытаться насадить меня на пушку от «Абрамса» - не получится, даже и не пытайтесь!
2) Аффтар по старой доброй традиции прет все, что плохо лежит – аллюзий в тексте предостаточно
3) Наличествуют нецензурные выражения
Очевидно-невероятные вещи, четыре смертника-засланца и один глупый поступок. Так определяется Судьба!
УЖ ПОСЛАЛИ, ТАК ПОСЛАЛИ
Клик-клик!
- Вы – Воронцова Валентина Сергеевна, 1987-го года рождения?
- Да.
- Уроженка города Иркутска?
- Да.
- На данный момент проживаете вот по этому адресу?
- Да.
- Отлично. Впрочем, я и так знал, что вы именно тот человек, который нам нужен. Но – формальность есть формальность.
- Простите мне мое любопытство, но могу я узнать, с каких это пор ФСБ требуются хрупкие блондинки двадцати лет от роду?
- Можете. И более того – вы обязаны это знать. Однако, всему свое время. Для начала, заполните, пожалуйста, вот эту анкету.
Сотрудник ФСБ, приятный мужчина средних лет, протянул девушке листок, только что распечатанный на компьютере. Анкета состояла всего из двадцати вопросов: личные данные и просьбы высказать свое мнение по поводу, перечислить любимые книги/фильмы, нарисовать то-то и то-то, и тому подобные. Если Валя хоть что-то понимала в психологии, то из подобного опросника даже Федеральная Служба Безопасности могла выжать не так уж и много информации. Видимо, анкета была тоже формальностью, ибо, как полагала девушка, если за ней какое-то время следили, то давным-давно выяснили о ней все, что только можно. Пожав плечами, она взялась за ручку.
Все произошло как в американском боевике. Поздним вечером в двери позвонили, представились сотрудниками милиции и, вызвав соседей в качестве свидетелей, чтобы никто не подумал на преступное похищение, предъявили Вале требование собрать необходимый минимум вещей и проследовать за милиционерами в отделение. На резонный вопрос, по какому же поводу, девушке ответили: следственная тайна. У подъезда ждал обычный ментовский «бобик», в котором Валю действительно доставили к местному отделению милиции. Там девушку обрадовали, сказав, что приказ на ее... кхм... задержание пришел «сверху», причем, настолько «сверху», что аж из самой Москвы. Поэтому Валю туда отправляют самолетом прямо сейчас. Девушка настолько растерялась, что беспрекословно пересела на невзрачный «жигуленок», в полном молчании доехала до самого Аэропорта, где ее со всяческими предосторожностями погрузили на вечерний рейс Ту-154 под вымышленным именем. Весь полет Валя гадала, что же она умудрилась сотворить, что ей заинтересовалось ФСБ. Что бы она ни силилась придумать, все выходило одно к одному: даже если что-то там такое произошло, с этим чем-то вполне могли бы разобраться местные Органы. Но чтоб вот так, в Москву...
Грешным делом вспомнились всяческие журналистские расследования о так называемых зомби, людей, которым в мозги вкладывают набор совершенно разных личностей. Такие личности могли быть запрограммированы на некие действия, по исполнению которых люди-носители или самоубивались, согласно заложенной программе, или личность «переключалась» на другую. Естественно, сам зомби ничего об этом не помнил. Или – еще хуже – опыты над людьми. Де-юре подобное было запрещено на всех уровнях, однако Валя не была настолько наивным человеком, чтобы верить в «де-юре». Естественно, опыты над людьми проводились, хоть и в закрытых учреждениях. Вопрос только был в том, откуда медики из этих учреждений брали, так сказать, живой материал... Конечно, с одной стороны, это могли быть бомжи, брошенные в роддомах дети, психически тяжелобольные, а то и преступники из тюрем. Но кто знает, может, понадобился для какого-нибудь опыта нормальный человек?..
Гадать можно было долго. С одной стороны, Валя понимала, что без вины виноватая она вляпалась по самое дальше некуда, раз уж ее возжелали видеть в самой Москве. А с другой – неужели будущих зомби и материал для опытов перевозят вот в таких комфортабельных самолетах бизнес-классом?
Как бы то ни было, из самолета в столице девушка выходила уже будучи на взводе. Ее тут же посадили в какой-то белый джип с тонированными стеклами и куда-то повезли. Сопровождающие, двое суровых мужчин в гражданской одежде, всю дорогу молчали, да и Валя не пыталась их разговорить. Было понятно, что сейчас ей никто ничего не скажет. Поэтому вместо бесплодных попыток что-то разузнать, она с отстраненным интересом смотрела в окно.
Москва показалась иркутянке просто огромной. Огромной, шумной, излишне суетливой, излишне яркой... Невольно напрашивалась ассоциация с проституткой, уроженкой колхоза, пытающейся выдать себя за гламурную сучку. Валя невольно подумала, какой же должна быть столица на самом деле, если она выглядит проституткой даже из окна автомобиля. И с отвращением передернула плечами.
Тем временем, джип свернул с трассы и завилял дворами. Ехали довольно долго, Вале даже показалось, что водитель специально нарезает круги. Наконец, машина подъехала к обшарпанному гаражу. Один из сопровождающих вышел, открыл двери, давая возможность джипу заехать внутрь. Затем гараж был заперт изнутри.
Валя удивленно огляделась. Гараж был самым обычным гаражом, заставленный каким-то хламом и довольно неопрятный. В нем не было ничего, что бы указывало на его принадлежность ФСБ, хотя, наверное, так оно и должно было быть. Пару минут ничего не происходило, как вдруг стенки гаража поехали вверх. Девушка невольно дернулась, а потом догадалась, что машина стоит на опускающейся платформе, умело замаскированной под бетонный пол. И действительно, под землей оказался вполне цивильный тоннель, освещенный лампами. Туда-то и поехали.
Как выяснилось, тоннель вел в цоколь здания, в котором, как решила Валя, и располагалось ФСБ или им подчиненная контора. Ее повели по лестницам, коридорам, проводя через переходы, умело замаскированные то под шкафы, то под кабинку туалета, а одна потайная дверь оказалась в лучших традициях классики зеркалом от пола до потолка. Девушка никак не могла сориентироваться, на каком же этаже здания она находится, пока по изменившемуся воздуху не поняла, что ее снова привели куда-то в подвалы. Наконец, сопровождающие остановились у какой-то двери. Постучали, получили разрешение войти и мягко подтолкнули девушку, заставляя перешагнуть порог. Как только она вошла, дверь за ней сразу же захлопнулась.
Валя оказалась в уютно обставленном кабинете. За компьютерным столом, лицом к ней, сидел мужчина в странной черной форме. Завидев вошедшую, он поднялся, приветствуя даму, и жестом пригласил присесть.
- Полковник Вербицкий, - представился он. – Подождите секундочку.
Валя удивленно приподняла брови. Она была готова ко всему, но уж точно не к такому вежливому приему.
Распечатав на принтере какой-то листок, оказавшийся позже странной анкетой, полковник обернулся к девушке...
...- Вы закончили?
- М-м-м... – последним пунктом в анкете была просьба нарисовать какую-нибудь загогулину. Махнув рукой на условности, Валя изобразила весьма художественную букву «Зю». – Да.
- Хорошо. А теперь - сравните.
Полковник достал из стола старенькую картонную папку и вынул из нее не менее старый пожелтевший лист бумаги. Взглянув на протянутый лист и на только что заполненную анкету, Валя почувствовала, как на голове у нее шевелятся волосы.
- Но... как?!..
Содержание листов было абсолютно идентичным. За исключением того, что на старом экземпляре анкеты стояла архивная печать с датой 3 мая 1939-го года.
В полной прострации девушка переводила взгляд с одной бумаги на другую. Если, конечно, это было не зомбирование и не гипноз, то подделкой быть никак не могло. Хотя бы потому, что высокохудожественную букву «Зю» в конце анкеты предугадать и, соответственно, заранее нарисовать было абсолютно невозможно. Но если это гипноз...
- Это не гипноз, - хмыкнул Вербицкий. – Поверьте, это нам абсолютно не нужно. Психологически вы не подходите для зомби, у вас слишком высокий порог отторжения чужой информации. Выражаясь простым языком, у вас слишком ироничный взгляд на мир для послушной марионетки.
- Значит, марионетка должна плясать на обрезанных ниточках, - пробормотала Валя. – Так что вам нужно? Что это? – она кивнула на анкету.
- Это – контрольная проверка, тот ли вы человек, и убедительное доказательство для вас, - пояснил полковник. – Бумаге, как вы видите, больше шестидесяти лет, но она заполнена вашей рукой. Вывод?
- Путешествий во времени не бывает! – напряженно заявила Валя.
- Поверьте, очень даже бывают. Эта анкета тому прямое доказательство.
- То есть, я должна отправиться назад во времени и спасти мир? – весело поинтересовалась девушка.
- Отправиться назад во времени – да. Спасти мир – как получится.
- Вы же понимаете, что я вам не верю! – улыбаясь, сказала Валя.
- Понимаю, - кивнул Вербицкий. – Но меня ваше мнение не интересует. Моя задача ввести вас в курс дела, а уж поверите вы мне, не поверите – ваше право. Ваша судьба уже решена, и если вы не хотите ничего знать, то...
- Нет, хочу, - быстро перебила Валя, оценив обстановку. Даже если то, что ей скажут, будет откровенной ложью... Хотя бы будет время морально подготовиться.
- Хорошо. Вам ничего не говорит дата на старой анкете?
- Это предвоенное время.
- Именно. Вопреки общественному мнению, Вторая Мировая Война так и не закончилась. Скорее, она перешла с активной фазы на поля невидимого фронта. Причин этому несколько. Во-первых, со взятием Рейхстага Третий Рейх все-таки не пал. Фашисты рассеялись по миру, ушли в заранее подготовленные убежища, и, обладая огромной научной и паранормальной базой, сумели стать силой, сопоставимой с масонской ложей. Как вы знаете из курса истории, фашисты имели весьма агрессивную идеологию, которая просто не позволяла им жить спокойно. За чистоту арийской расы они борются и сейчас. Во-вторых, Вторая Мировая настолько изменила мир, что это крайне не понравилось многим власть имущим. Естественно, они пытаются исправить положение. В-третьих, накопилось много личных счетов, но это уже человеческий фактор...
То, что происходит на невидимом фронте в наши дни, вас абсолютно не касается. Однако события Великой Отечественной отныне ваша компетенция.
Когда Рейх только-только начинал свое становление, стали известны некоторые положения из его оккультно-мистической идеологии. В СССР решили перестраховаться, тем более что результаты кое-каких исследований «Анэнэрбе» впечатляли. На базе НИИ Мозга Человека и под эгидой НКВД была создана лаборатория, изучающая паранормальные явления, в частности, скрытые возможности человека и перспективы их применения. С обеих сторон началось активное наращивание сил, проводились эксперименты, ставились опыты над людьми, да такие, что Йозеф Менгеле выглядит мальчишкой на их фоне. Результаты этих экспериментов и опытов, впрочем, далеки от идеалов американских боевиков. Однако этих результатов вполне достаточно, чтобы одна рота подготовленных солдат в пух и прах разнесла целый полк. Другое дело, что не всех солдат возможно подготовить, здесь свои условности, но суть не в этом. Как я уже говорил, многие власть имущие не согласны с результатами Второй Мировой. История линейна, одно событие влечет за собой другое и никак иначе. Однако события далеко не все важны настолько, что их изменение приведет к катастрофе. Поэтому существует практика отправления нужных людей в прошлое, где они потихоньку, по чуть-чуть подготавливают почву для более крупного изменения. Скажем, несколько обученных нами солдат помогают продержаться тем или иным подразделениям Красной Армии чуть большее время, чем это было изначально. За выигранные лишние минуты можно успеть многое, - полковник многозначительно посмотрел на Валю. – И последствия подобного вмешательства просчитываются с точностью до 30%, а это очень и очень много. Есть, конечно, определенные правила, скажем, мы не имеем возможности пристрелить Гитлера, если только не хотим привести временное пространство в дичайший коллапс. Ключевые фигуры и события не подвергаются – пока – никакому влиянию, ибо чревато. Но если умело подвести ряд мелких изменений к нужному результату, то будет возможность что-то изменить, скажем, в сражении у Прохоровки. Естественно, мы, Третий Рейх и США, как наиболее заинтересованные в изменениях течения событий Второй Мировой, стараемся изменять в свою пользу, и это приводит к столкновениям... хм... засланцев из нашего времени. Поэтому на данный момент на полях ВОВ развернулось иное сражение, собственно, между засланцами.
- И я – очередной засланец? – скептически поинтересовалась Валя.
- Именно. Засланцы определяются очень просто – по архивным документам, в частности, вот по таким анкетам. Как только в архиве находят новую анкету, то по данным, указанным в ней, находят нужного человека, и мы отправляем его в прошлое. Специалисты знают, что именно этот засланец сделал там, в ВОВ, знают частично и судьбы засланцев. Однако мы не имеем никакого права говорить вам, кем вы станете на войне, вы должны придти к этому сами.
- Гм... и много там таких засланцев?
- Нет. Количество отправляемых людей весьма ограничено. И как только погибает или умирает один, в прошлое отправляется другой. Вас отправят через три дня, например, третьего мая. В этот день будет расстрелян белый офицер Мельников, один из умнейших наших агентов, и еще четверо...
- Ну что за чушь! – не выдержав, воскликнула Валя. – Вот честное слово!
- Заканчиваем ликбез, - проигнорировал девушку полковник. – Поскольку находиться в том времени в одиночку довольно опасно, в первую очередь психологически, мы обычно отправляем засланцев парами, однако в вашем случае у вас будет компания побольше. Все остальное вы узнаете непосредственно перед отправкой. Вопросы?
- Вы говорили про подготовленных солдат. Меня тоже будут готовить? – скептически поинтересовалась девушка.
- Вы сами понимаете, что за три дня сделать можно немногое, - усмехнулся Вербицкий. – Да, определенную подготовку вы пройдете, но это будет подготовка медицинская. В частности, вам будет остановлен менструальный цикл, вколоты вакцины против ряда заболеваний, а так же восстановлено стопроцентное зрение. У вас же сейчас минус два?.. Кроме того, вы не обладаете необходимыми данными для того, чтобы стать так называемым идеальным солдатом. Поэтому вы пройдете сугубо профессиональное обучение, но уже на месте.
- А почему нельзя обучить меня здесь? – недовольно спросила Валя.
- Мы не имеем должной базы, - развел руками полковник. – К сожалению, то искусство, которое вам предстоит изучать, в наши дни потеряно за ненадобностью. Проще говоря, вам, продвинутому пользователю Windows 7, сегодня совершенно не нужно уметь работать на ламповой ЭВМ. Да и почти никто этого не умеет. Но для полноценной работы в 1939-ом году вам придется знать именно ламповую ЭВМ. Вывод?
- Понятно.
- Я рад. Что ж, ликбез на этом закончен. Вас отведут в специальную комнату, где я настоятельно советую выспаться. Медицинские процедуры начнутся завтра в девять утра, там же вы познакомитесь с вашими будущими коллегами. Я с вами не прощаюсь, - многозначительно добавил полковник.
Дверь открылась и Валя увидела знакомых сопровождающих. Понимая, что сопротивляться бесполезно, она послушно проследовала за ними по переплетению коридоров. Впрочем, на этот раз ее далеко не увели: буквально через три поворота они оказались в тупиковом коридорчике, перегороженном решеткой. Открыв замок, один из сопровождающих впустил Валю внутрь и тут же замер ее. Затем произнес, указывая на три двери в коридорчике:
- Ванная. Туалет. Спальная.
Отдал честь и вместе с напарником чинно удалился. Валя потрясла головой, чувствуя себя пациентом психиатрической больницы.
Решив оставить рекогносцировку туалета и ванной на утро, она зашла в спальную. Ей оказалась комнатушка, настолько маленькая, что в ширину только-только вошла кровать. Кроме кровати из мебели наличествовали стул и табуретка, видимо, выполняющая функции тумбочки. На табуретке стоял поднос с графином воды и тарелками с супом и бутербродами. Окон здесь, конечно, не было, и освещалась комнатушка тусклой желтой лампочкой Ильича. Девушка невольно усмехнулась – видимо, у всех государственных учреждений хронически не хватало денег для благоустройства рабочих и спальных мест для своих сотрудников и попавших в их лапы простых смертных. Такая вот она, Россия... Собрать «Сатану» - так все гении, а как розетку починить – так целая проблема.
Усевшись на стул и подтянув к себе тарелку с супом, Валя задумалась. Она очень любила читать, благодаря чему обладала довольно широким кругозором. Это, с одной стороны, было, безусловно, достоинством – умный человек не пропадет. Но с другой... Начитанность часто не позволяла Вале находить общий язык со сверстниками в школе, а потом и в институте. Ее презрительно называли «ботаничкой», сочувственно предлагали научить быть «женственней», потом посчитали Воронцову классической дурой. Девочки-подростки недоумевали, как можно променять классную тусовку в клубе на тихий вечер за книжкой?! Как можно любить читать, это же позорно! Читают только лузеры, а клевые чиксы мутят с крутыми пацанами!.. В институте стало несколько получше, по крайней мере, детское отрицание знаний как таковых ушло. И все равно осадочек остался.
Не раз в школе Валя сожалела, что прочитала ту или иную книгу, позволившую ей в очередной раз, против желания самой девочки, противопоставить себя «тусовочному» обществу одноклассников. Однако сейчас, сидя в казематах ФСБ, с совершенно дикими перспективами на горизонте, она благодарила Бога и родителей за свою любовь к чтению. Валя могла проанализировать полученные сведения и прикинуть, чему верить, чему нет, и приготовиться к предстоящему аду. В том, что будет именно ад, она не сомневалась.
Сколь бы скептически девушка ни была настроена, ей пришлось признать, что путешествия во времени теоретически возможны. По крайней мере, современная физика этого не отрицает и вполне официально признает. Другое дело, что Валя считала, что человечество еще не достигло нужного уровня технического прогресса, чтобы мотаться туда-сюда во временном континууме. Однако с другой стороны, учитывая, что принцип работы летающей тарелки – с чертежами и формулами – был описан еще в конце восьмидесятых в журнале «Юный техник», то вполне возможно, что в XXI веке машина времени все же была изобретена. Если, конечно, это не произошло раньше... Поколебавшись, Валя решила принять на сомнительную веру утверждение полковника Вербицкого о наличии «засланцев» в прошлом.
Однако россказни о Третьем Рейхе в голове никак не укладывались. Байки о фашистских городах под Антарктидой частенько фигурировали в прессе, но Валя давным-давно уверилась в том, что чушь все это собачья. Чтобы построить полноценный город подо льдами, способный функционировать автономно, нужны были огромные человеческие ресурсы, которых у Германии было несколько маловато, особенно в годы Второй Мировой. Рейх физически не мог ничего там построить. Исследования «Анэнэрбе» вызывали лишь хохот. Нет, по части медицины, благодаря опытам над людьми, этот институт действительно сделал множество необходимых военным открытий. Порой Вале искренне хотелось встать и поаплодировать фашистам за то, что они хоть и жестоко, но продвинули медицину вперед. Однако, все остальное, типа «кристаллов силы» и неких тибетских экспедиций с сомнительными целями, было откровенной ерундой. Думать, что «Анэнэрбе» что-то такое все же изобрел, было глупо.
Однако факт наличия фашизма после падения гитлеровской Германии был неоспорим. То, что Гитлер успел удрать из Рейхсканцелярии и вместо себя подсунул союзникам своих двойников было давно доказано. Исчезновение некоторых видных инженеров, ученых и особо ярых фашистов вполне объяснялось тем, что вся эта шатия-братия могла тихой сапой сбежать, допустим, в Аргентину. В принципе, тут Валя не могла не согласиться с полковником, они могли создать что-то наподобие подпольной организации. Однако, вопрос – каким таким образом эта организация вдруг оказалась настолько мощной, что вполне успешно воевала с НКВД и ФБР? Если, конечно, кому-то не было выгодно ее наличие...
Валя отложила ложку в сторону. А вот это было вполне возможно. США, например, пленных фашистов СССР не выдавали, да и вообще, как говорил один из политиков Штатов, «пусть они сражаются как можно дольше, пусть они как можно больше убивают друг друга», имея в виду войну меж фашистами и советами. Лояльность Америки к фашистам, как к вполне эффективной занозе в заднице ненавистного Советского Союза, всегда была очевидна. В принципе, Штаты могли закрыть глаза на бурную деятельность подпольной нацисткой организации, почему нет... Но подобное предположение выглядело натуральной шизофреничной паранойей! Девушка помотала головой. Нет, это, определенно бред.
Но вот сообщение о том, что события Второй Мировой в целом и Великой Отечественной в частности пытаются корректировать (что было, в общем-то, логично) вкупе со сведениями о «засланцах» заставляли серьезно задуматься. Почему именно Вторая Мировая? Почему не, например, революция? Или не Первая Мировая? Что такого в ВОВ (кроме размаха, естественно), что ее выбрали полигоном для корректировки событий?
Вот на эти вопросы придумать ответы Валя не смогла. Уже ложась спать, она невольно задумалась, на какой род деятельности направляют ее. Если ее не могут обучить на «идеального солдата», но от нее требуется знание какой-то старой техники... В радистки, что ли?..
- Это что еще за хрень?! – возмущенно возопила Воронцова, увидев в медицинском кабинете некий странный агрегат. Он был похож на саркофаг для МСКТ, с тем лишь отличием, что был выкрашен в готичный черный цвет и сверкал красными и зелеными огнями. Агрегат выглядел настолько внушительно и эпично, что девушка невольно задалась вопросом: не создавал ли дизайн этого чуда и имидж Дарт Вейдера один и тот же человек? Черное-пречерное изобретение сумрачного гения несколько дико смотрелось на фоне вполне отечественного процедурно-медицинского кабинета, выложенного старой потрескавшейся плиткой.
- Вы абсолютно правы! – профессорским тоном провозгласил сухонький старичок-врач. – Эта, как вы выразились, хрень, есть абсолютнейшая хрень! По гениальности своей она сопоставима лишь с автоматом Калашникова: собрана из подручных материалов, многофункциональна и многозадачна настолько, насколько хватит извра... э-э-э, фантазии у пользователя, и чинится пинком по корпусу. Мда, - врач окинул цепким взглядом своих будущих жертв. – Ну-с, приступим...
- Вас, случаем, не Йозеф Менгеле звать? – не выдержал один из подопытных.
- Ну что вы! – махнул рукой дедуля. – Мне не доставляет, так сказать, эстетического удовольствия мучить людей. Но если вы настаиваете...
- Нет-нет-нет!!! – испуганно закричал парень, шарахнувшись к стенке. Врач развел руками:
- Тогда прошу сюда.
Парень опасливо покосился сначала на старичка, потом на товарищей по несчастью, и присел на предложенный стул. Врач примостился за столом и открыл папку с бумагами.
- Сейчас мы заведем вам медицинскую карту, - объявил он. – Ничего страшного, процедура абсолютно, - я подчеркиваю! – абсолютно безболезненная. Итак, ваше полное имя?
- Иван Анатольевич Брагинский.
- Год рождения?
- Тысяча девятьсот восемьдесят пятый.
- Эгем-с... Взгляните-ка на меня! – дедок прищурился и быстро застрочил в медкарте: - Глаза синие, волосы черные, вьющиеся, цвет кожи золотистый... На морду лица симпатичный, телосложение... Хм... Суповой набор, но жилистый...
- Так и запишите?
- Почему нет, здесь все свои... Так-с, встаньте во-о-о-т сюда. Рост 179, вес 63...
Затем врач снял еще некоторые замеры, результаты которых тщательно записал в карту. После чего Брагинскому было предложено возлечь в готичный саркофаг.
- Зачем? – уперся парень.
- Мальчик мой, на вас сейчас вывалят смертельную дозу радиации, но умереть не дадут, - патетически воскликнул врач. – Из вас вырастят мутанта!.. Вы когда-нибудь играли в «Сталкера»?..
- А если серьезно?! – чуть не взвыл несчастный.
- А если серьезно, - дед неожиданно прекратил придуриваться, - то этот агрегат, под милым названием «Мальвина-42», создан для того, чтобы в кратчайшие сроки подготовить организм к быстрому усвоению вакцин и препаратов. Параллельно проводится дезинфекция и таки да, радиоактивное облучение. Для вашего организма процедура весьма изматывающая, поэтому мы прибегаем к использованию «Мальвины» лишь в экстренных случаях, а вы у нас как раз экстренные. Прошу!
Иван тяжко вздохнул, но улегся на платформу. Врач что-то потыкал на панели управления и аппарат, тихо жужжа, втянул в свои черные недра человеческую тушку. Далеко внутри зажглась матовая красная лампа, сделав «Мальвину» похожей на топку адского крематория. Жужжание сменилось тихим электрическим гудением, периодическими постукиваниями внутри агрегата и странными звуками, подозрительно напоминающими натужное скрипение модема.
- Это он к Матрице подключается? – осторожно поинтересовался русоволосый парень со шкиперской бородкой, судя по виду – не то бард, не то геолог.
- Увы, для подобных махинаций у нас слишком ограничен трафик, - развел руками дедок. Не то бард, не то геолог поперхнулся, закашлялся и притих, пытаясь прикинуться ветошью и мимикрировать под окружающую среду. Врач ехидненько ухмыльнулся и подмигнул третьему будущему засланцу. Белобрысое полутораметровое нечто со взором горящим вздрогнуло, но тут же гордо выпрямилось и, сложив руки на груди, попыталось презрительно взглянуть в глаза смерти. «Смерть» сочувственно на него посмотрела и жестом пригласила присесть на стульчик.
- Полное имя?
- Феликс Калиновский, - ответило нечто с заметным акцентом.
- Поляк? – в один голос воскликнули все присутствующие.
- Psa krev*... – выругался тот. – Да!
- Jeszcze Polska nie zginęła, ale bardzo śmierdzi**... – тихо, но очень ехидно пропел геолого-бард.
- Да я тебя!.. – взвился поляк, но мордобой был предотвращен негромкой, но очень веско звучащей командой:
- Стоять! – врач сурово окинул взглядом молодежь. – Вы еще успеете налаяться! А сейчас попрошу без комментариев.
- Успеем налаяться?! – возмутился пшек. – Вы что, хотите сказать...
- Вам вместе выживать, - усмехнулся дедок. – Я не хочу, а говорю это прямым текстом. Что вы так на меня смотрите, вам еще не описали перспективы?.. О-о-о, ну тогда пардон. Тэк-с, молодой человек, продолжаем. Год рождения?
- Тысяча девятьсот девяносто первый, - прошипел Феликс, зло поглядывая на геолого-барда. Тот старательно делал вид, что его ну очень заинтересовали умильные желтенькие носочки Брагинского, виднеющиеся из «Мальвины». Носочки. Желтенькие. С утятами. На лапе сорок второго размера. Валя в тихом ужасе зажмурилась. Они что, специально подобрали команду придурков на роль агентов Смитов?! Вот уж действительно, засланцы так засланцы...
К тому моменту, как врач закончил заполнять медкарту поляка, успела дожужжать и замолкнуть «Мальвина». Вставший с платформы Иван выглядел несколько бледным и осоловевшим, но вполне целым и невредимым. Ему тут же был вручена колбочка красного вина, а сам Брагинский отправлен на скамеечку у двери – приходить в себя. Загрузив в агрегат Феликса, врач усадил напротив себя геолого-барда.
- Имя?
- Федор Михайлович Коноваленко.
- Год рождения?
- Восемьдесят четвертый. Рост сто восемьдесят, вес шестьдесят девять.
- Точно?
- Точно.
- Так и запишем.
- И даже проверять не будете?
- А мне лениво! – сурово ответил врач. И подмигнул Вале.
У девушки появилось очень нехорошее предчувствие. Судя по такому веселому началу, жизнь будет крайне интересной.
Из процедурного кабинета они выползли мрачные, притихшие, но непобежденные. Видимую невозмутимость сохранял только Брагинский, остальные трое молча накручивали себя, в деталях представляя, что именно скажут господам ФСБ-шникам. Поляк и геолого-бард, оказавшийся, впрочем, сисадмином, явно имели долгую и бурную историю взаимной неприязни, и перспектива оказаться вместе черт знает где их определенно не радовала. Однако оба, судя по их взглядам украдкой, сходились в одном: баба в команде - к большой беде. Валю же раздражал юношеский максимализм, помноженный на знаменитый польский гонор у семнадцатилетнего Феликса, а уж политические взгляды сисадмина по типу «я – Д’Артаньян, остальные - пидорасы» и подавно. За час, проведенный бок о бок вместе, они успели накопить друг к другу достаточно претензий, чтобы и без того нерадостные перспективы превратились в мрачное царство Мордора. Господа ФСБ-шники вполне могли предвидеть такую ситуацию, но все равно столкнули их лбами. То ли цинизм, то ли русское раздолбайство, то ли изощренный садизм. «Цирк, однако, будет знатный», - хмуро подумала Воронцова.
Впрочем, представления прямо сейчас никто не хотел. Сопровождающие довольно быстро развели будущих засланцев по разным углам, то бишь, по разным медкабинетам. Как и обещал Вербицкий, Вале и, как она подозревала, остальным, вкололи несколько ампул без опознавательных знаков, видимо, тех самых вакцин. Затем девушку усадили в гинекологическое кресло и стали совершать некие манипуляции, больше похожие на обычный осмотр. Однако странного вида инструменты, аппаратура и слова полковника убедили Валю, что это была процедура остановки менструального цикла. Кстати, а зачем цикл-то останавливать?
- А зачем цикл останавливать?
- Во-первых, чтобы предотвратить возможную беременность, - ответил гинеколог. – Аборты в те годы штука весьма опасная, а рожать вам никто не даст...
- Это почему это?!
- Специфика работы у вас такая будет, - пожал плечами врач. – Во-вторых, из-за этой же специфики менструации будут вам о-о-о-очень мешать.
- А кем я буду? – насторожилась Валя.
- Вы еще не знаете? Тогда и мне нет резона говорить.
- Но почему?
- Потому, что я – врач, - усмехнулся тот. – Моя компетенция это ваше здоровье. Я не посвящен в детали разрабатываемой операции с вашим участием, этим занимаются аналитики. И если аналитики решили, что вас следует держать в неведении, то значит, так надо.
- Но вы знаете, кем я буду.
- Естественно.
- Тогда скажите... это очень большая жопа?
Гинеколог внимательно посмотрел на девушку. И вздохнул:
- Это не просто большая жопа. Это огромнейшая жопа.
Следующие два дня прошли как в тумане. Будущих засланцев гоняли по врачам, заставляли пить лекарства и терпеть выматывающие процедуры. Ровно в семь вечера их доставляли к каморкам, где они спали, и оставляли одних. Видимо, чтобы подопытные не скучали, им принесли распечатки из неких изданий по истории Отечества, касающихся первой половины двадцатого века. Особенно много было информации о предвоенных годах.
«Ну, хоть на этом спасибо», - бурчала про себя Валя. Хоть какое-то представление о том, что ее... их ожидает. В стремлении узнать как можно больше девушке пришлось пожертвовать сном, поэтому утром третьего мая она вошла в кабинет Вербицкого злая и не выспавшаяся. Впрочем, остальные выглядели не лучше.
- Еще раз здравствуйте, - поприветствовал будущих засланцев полковник. – Что ж, теперь вам будет разъяснено, что, где, как и почему. Для начала обрадую: вам предстоит вместе воевать. Нет, не на Халхин-голе, однако Великую Отечественную вы встретите на границах СССР. Работать предстоит в команде, и если вам не удастся найти общий язык, то это будет очень плохо и грустно в первую очередь для вас самих же.
- Разведка, что ли? – брякнул Коноваленко.
- А это куда вас направят, - развел руками Вербицкий. – Я бы и рад сказать, да не знаю. Мне известно только то, что, по крайней мере, первое время вы будете одной командой. А где, в каких родах войск – не знаю.
- Во нормально... врачи знают, а вы нет!
- Увы, такова специфика. Врачи обязаны знать, кого они готовят, ведь металлургу и швее нужны совершенно разные вакцины и подготовительные процедуры. Итак, вы являетесь противовесом немецкой... хм... команде «Лили Марлен»...
- Чего? – насторожилась Валя.
- «Лили Марлен», - повторил полковник. – Понятия не имею, к чему это название относится. Но вряд ли к батальону СС-овцев, вас слишком мало для того, чтобы быть противовесом им. Я так полагаю, что это, так сказать, отряд особого назначения. И деятельность у него весьма специфичная, раз в документах он имеет свое официальное название. Да еще такое, - Вербицкий задумчиво потер переносицу. – Учитывая циничный немецкий юмор, то мне кажется, что эта «Лили Марлен» дамочка весьма крутая. Собственно, ваша задача – максимально портить жизнь этой «Лили Марлен». Ну, для начала, найти ее, конечно. А параллельно выполнять задания вашего командования и особо не выпендриваться, рискуете попасть под расстрел.
- А если нас убьют? – задал животрепещущий вопрос Брагинский.
- Вы умрете.
- Спасибо, Кэп.
- Всегда пожалуйста. Фильм «Матрица» все видели? Принцип тот же.
- А когда нас... призовут обратно? – спросил Феликс.
- Все зависит от документов, которые появятся за время вашего пребывания в прошлом. По информации из них мы и примем решение. Но если так случится, и вы доживете до дня Победы, то вернетесь вы в аккурат восьмого мая, - хмыкнул Вербицкий. – Впрочем, не особо на это рассчитывайте. Я имею в виду, дожить до дня Победы, а не на то, что вас забудут в прошлом.
- Однако там мы проведем несколько лет, - задумчиво протянул Брагинский. – Здесь тоже пройдут годы?
- Нет, течение времени в континууме неравномерно. Один год в недалеком прошлом примерно сопоставим трем-четырем дням здесь. Но чем глубже в прошлое, тем больше наших дней приходится на один год там.
- А в какой точке этого континуума год в прошлом равен году в настоящем? – заинтересовался Иван.
- Ровно в той самой, в которой мы сейчас находимся, - усмехнулся Вербицкий.
- Так, подождите-подождите! – неожиданно воскликнула Валя. – Вы мне говорили, что не имеете права рассказывать, кем именно мы в прошлом станем, однако сейчас заявили, что поведать бы и рады, но...
-От своих слов не отказываюсь. Однако надо же было обезопасить себя от преждевременных расспросов!
- Проклятье...
- Именно. Еще вопросы?
- Как именно нас отправят в прошлое? – выдал Феликс.
- Как именно – военная тайна. Принцип вкратце следующий: в прошлое будет отправлена ваша, так сказать, проекция вместе с сознанием, так как переносить материальные предметы во времени и пространстве мы пока не умеем. Но проекцию вполне. В выбранной точке времени и пространства проекция компилируется в физическое тело, полностью принадлежащее тому времени. Поэтому реальность будет для вас очень даже реальной. Насчет одежды и документов не беспокойтесь, их мы можем создать во время компиляции физического тела в прошлом. Конечно, через какое-то время они исчезнут, но уверяю вас, к тому моменту у вас уже будут другие документы и другая одежда. Что-нибудь еще? Нет? Отлично. В таком случае, пройдемте.
Судя по количеству пройденных коридоров и потайных дверей, эта лаборатория была ну очень секретной. Настолько секретной, что у ее двери, кстати – бронированной, стояла вооруженная охрана. За тяжелой круглой дверью оказался узкий коридорчик, лесенка в три ступеньки вниз и неожиданно уютное помещение. Стены были выкрашены в очень светлый, приятный глазу терракотовый оттенок, на полу красовался ковролин, стояли мягкие кресла и диванчики, стеклянные журнальные столики. В одну из стен был вделан огромный аквариум с подсветкой, в котором неторопливо плавали золотые рыбки. Вероятно, это было что-то вроде комнаты отдыха, хотя после каморки, в которой пришлось спать Вале, девушка была в этом не уверена. В одном из кресел восседал средних лет мужчина в белоснежном халате. Воронцова невольно усмехнулась. Это был настоящий советский ученый, как с картинки: аккуратная стрижка, борода, очки в роговой оправе, на коленях – толстенная книженция. Окинув острым взглядом присутствующих, мужчина поднялся и представился:
- Старший научный сотрудник, доктор физических наук Евгений Окладников. Вам уже разъяснили перспективы?
- Вполне, - буркнул Феликс.
Физик кивнул и повел процессию из комнаты отдыха в, собственно, лабораторию.
Честно говоря, Валя ожидала увидеть что-то более... впечатляющее. Особенно после красиво и весьма по-современному отделанной комнаты. Однако сама лаборатория больше всего напоминала смесь подъезда старого дома, бункер и процедурный кабинет одновременно. То ли потому, что ФСБ хронически не хватало денег на нормальный ремонт (три раза ха), то ли для антуражу... В общем, лабораторией оказался длиннющая, но относительно узкая (метров десять, может, чуть больше) зала, с потолком высотой под метров пять. Пол был выложен старой совдеповской мелкой плиткой, теми самыми коричневыми квадратиками. Стены, как в подъезде, выкрашены темно-синей краской, причем, уровень этой синей краски был Вале до плеча. Выше все было намертво выбелено. Под потолком тихо гудели длинные лампы, и то всего две, поэтому сидевшие за столами люди освещали рабочие места настольными светильниками, судя по виду – еще довоенными. Кто-то делал расчеты, кто-то заполнял какие-то бумаги, кто-то бегал туда-сюда по зале с папками. В основном рабочие столы стояли у входа, дальше тянулись шкафы с бумагами и жутковатого вида сейфы со значками радиации. Однако самый конец залы выглядел неожиданно прилично. Коричневая квадратная плитка сменялась на современную белоснежную, укрывавшую не только пол, но и стены. Там виднелось некое оборудование, к которому и направили будущих засланцев.
Подойдя ближе, Валя разглядела множество стоящих у стен саркофагов. Прямоугольные коробки со встроенными датчиками, закрывающиеся прозрачными крышками из оргстекла. Их было около полусотни, во многих лежали люди, что характерно – обнаженные.
Будущих засланцев подвели к четырем свободным саркофагам. Заметив лица своих жертв, Окладников ехидно поинтересовался:
- А вы ожидали увидеть здоровенную машину наподобие адронного коллайдера? В отличие от американцев мы не имеем ни возможностей, ни желания выстраивать огромные пафосные сооружения тогда, когда современная наука позволяет обходиться минимумом. Прошу, устраивайтесь поудобнее!
- Раздеваться надо?
- Нет. Как вам должен был объяснить товарищ Вербицкий, в прошлое отправляется ваша проекция и сознание. В том числе и проекция одежды. Впрочем, проекция одежды там развеивается через некоторое время, ибо с сознанием не связана. Кстати, поэтому мы имеем возможность ее подкорректировать, поэтому обновкам не удивляйтесь. Разденем мы вас позже, а сейчас – прошу!
Мрачно поглядывая на людей в халатах, будущие засланцы улеглись в саркофаги. К ним тут же начали подсоединять какие-то датчики, что-то куда-то подключать и вообще развели бурную деятельность. Тем временем к ним подошла одна из сотрудниц, строгого вида девушка с забранными в тугой узел на затылке волосами, и выдала засланцам последние ценные указания:
- Если вас будут спрашивать, откуда вы, говорите, что из Иркутска, проверять не будут. Приехали в Калугу посмотреть достопримечательности. По образованию вы: Калиновский – учащийся средней школы, Воронцова – студентка истфака, Брагинский – радиотехник, Коноваленко – шофер. Калиновский и Воронцова, вы не на занятиях потому, что сдали экзамены экстерном. В подробности вдаваться не будут, на этот счет не беспокойтесь. Но чем меньше вы о себе рассказываете, тем лучше. И чем меньше вы проявите свою осведомленность в ближайших событиях, тем больше обезопасите себя от НКВД. На тот случай, если вы решите плюнуть на все и прожить отпущенное время, не выполняя задание ФСБ: ваше право. Однако вынуждена вас предупредить – экипаж «Лили Марлен» так же уведомлен о том, что против них выставлена русская команда. Им, к сожалению, известны ваши имена и есть в наличии ваши фотографии. И если вас поймают немцы, а вероятность этого слишком велика, то на быструю смерть не рассчитывайте. У вас есть выбор: встретить опасность с оружием в руках или прятаться до конца войны, что проблематично. Кстати, наши сотрудники-красноармейцы тоже будут вас искать, - многозначительно добавила девушка. И обратилась к коллегам: - Готовы?
- Так точно.
- Начинайте.
- Подождите! – крикнула Валя. – Что такое «Лили Марлен»?
- Это вам и предстоит узнать! – неприятно ухмыльнулся один из ученых и опустил на лицо девушки кислородную маску.
Мир медленно погрузился в темноту.
Май 1939-го года под Калугой был отчаянно зеленым. Пропахшим запахами лугов, цветов, леса, с пронзительно-синим высоким небом. Это было странное ощущение: сидеть на теплой прелой земле, ловить взглядом малейшие оттенки цвета, вдыхать невообразимо сладкий воздух, искать малейшие признаки времени – и не находить их. Ни визуально, ни интуитивно не чувствовалось, что этот день давным-давно прожит, он был здесь и сейчас реальным, полным жизни, он был... молодым.
Валя потрясла головой и ущипнула себя за руку. Больно. Фантастика.
Она до последнего сохраняла скепсис, не верила и не хотела верить Вербицкому. Но глядя на буйство зелени вокруг, чувствуя, как свежий воздух разгоняет кровь в жилах, она не могла не поверить в чудо.
- Боже мой... – прошептала девушка, откидываясь на спину. – Боже мой!..
- Впечатляет, - согласился Коноваленко. Немного помолчав, он вскочил на ноги: - Ну-с, господа, официально заявляю, что сваливаю отсюда нафиг.
- Ну, и куда ты пойдешь, без документов? – лениво вопросил Иван.
- Документы – вот они! – сисадмин выудил из кармана паспорт.
- Они исчезнут, что делать будешь?
- Подам заявление на восстановление.
- И мгновенно выяснится, что ты – никто, - хмыкнул Брагинский. – И посодют тебя, как шпиёна. Или придется перебиваться по деревням едой да работой. Хочешь всю жизнь пробыть шофрером?
- Ты думаешь, я не выбьюсь в люди? – приподнял бровь Федор.
- Выбьешься, чай, не дурак. И вот тут-то тебя и сцапают. Слышал, что та девушка сказала? НКВД не дремлет.
- И что ты предлагаешь? – недовольно поинтересовался Коноваленко. – Таскаться черт знает где черт знает за кем? Грудью на амбразуру прыгать?
- Они могут нас выдернуть обратно в наше время, когда захотят, - неожиданно встрял поляк. – И могут снова отправить сюда. Почему они не могут повторять это до тех пор, пока ты не выпадешь из кустов прямо в руки солдатам? И тебя, как дезертира, отправят в штрафбат.
- Резонно, - согласился Брагинский. – Сейчас у нас есть два года на хорошую подготовку, что повышает шансы выжить...
- Это, смотря, куда попадем, - мрачно заявила Валя. – Как мне сказал гинеколог, наше назначение – полная жопа.
- В любом случае, с оружием обращаться научат, - резюмировал Иван. – Впрочем, вы как хотите, а я спецзадание выполнить все же попытаюсь.
- Героем захотел стать? – зло прошипел Коноваленко. – Думаешь, там не подстраховались, отпуская нас сюда? Я уверен, что войну здесь и без меня выиграют!
- Выиграют, - согласился Брагинский. – И будут выигрывать до тех пор, пока кто-то не подкорректирует второстепенные события настолько, что можно будет изменять события основные. Нам могли навесить много лапши на уши, но если ты не заметил, информации было ну очень мало, и вся она вполне подвергается критическому анализу. Здесь не может быть много людей из нашего времени, это очевидно. Нас сюда просто так бы не отправили, ибо каждый человек для ФСБ на вес золота. И даже если ты прав, и наверху перестраховались, то в любом случае немцы уже заинтересованы в нашей поимке. Красная Армия тоже. А учитывая инфраструктуру НКВД, удрать нам невозможно, спрятаться – проблематично. А гордость я все-таки имею, чтобы не отсиживаться по углам. И если мне предстоит погибнуть, то погибать я намерен с умом, чтобы не просто так. И если есть возможность выучиться военному делу и встретить ВОВ во всеоружии, то почему бы ей не воспользоваться?
Валя согласно хмыкнула. Брагинский был прав, ФСБ не могло отправлять людей сюда вслепую. Все было рассчитано до мелочей. Скорее всего, сейчас на них из кустов вывалится какой-нибудь дозорный отряд, который сцапает их как подозрительных личностей, а дальше все завертится-закрутится так, что и не вырвешься. Не просто же так было выбрано именно это время, и именно это место! А что касается года... Что ж, и тут не подкопаешься: два года учебы и выпуск впритык перед войной, чтобы не было времени куда-то сбежать. Да и куда бы они сбежали? Великая Отечественная война еще долго будет неизгладимым шрамом в душах русских, настолько глубоким, что даже закоренелый циник и мизантроп, оказавшись в июне 1941-го, возьмет в руки винтовку и пойдет погибать за Родину. Иначе не позволит совесть, кровный долг перед дедами и национальная гордость. Когда твой народ даже не втаптывают в грязь, а уничтожают, трудно оставаться в стороне. Хотя бы потому, что война была везде и всюду.
Судя по виду Федора, до него это тоже дошло. Некоторое время он молча стоял, с ненавистью глядя на безмятежного Ивана, а потом плюнул и плюхнулся на землю, демонстративно подперев кулаками подбородок.
- Что будем делать, командир? – язвительно вопросил Коноваленко. – Ждать у моря погоды?
- Не будем мы никого ждать! – возмутился Феликс. – Надо самим идти!
- Куда? – поинтересовалась Валя.
- Да хоть вперед! Не надо сидеть на месте! Вдруг у нас будет выбор, если мы сами найдем его? – поляк гордо задрал нос и, крутанувшись на каблуках, выбрал направление, куда и бодро зашагал. Остальные трое несколько опешили, но лучшего варианта ни у кого не оказалось. Пришлось догонять резвого Калиновского.
Надо сказать, рука у Феликса была легкая. Буквально через десять минут засланцы выбрались на лесную дорогу, укатанную до твердости асфальта. Не мудрствуя лукаво, поляк свернул налево, а Коноваленко не преминул съехидничать:
- «Иван Сусанин» в польской интерпретации, однако!
- Ой, заткнись, а!
- Девочки, не ссорьтесь, - успокаивающе произнес Иван. Спорщики надулись, но совету вняли.
Шли довольно долго. Дорога неспешно виляла по лесу, местность была довольно однообразная, и все четверо погрузились в раздумья. Поэтому сколько было пройдено никто не считал, не до того было. Солнце уже начало склоняться к горизонту, когда лес вдруг расступился, открывая взору огромное постапокалиптическое поле. Засланцы остановились, изумленно оглядываясь.
Земля была чем-то изрыта, вся в колдобинах, воронках, ямах. Украшали пейзаж художественно раздолбанные танки, среди которых Валя сумела определить БТ и нечто похожее на Т-34. Хотя, это вполне мог быть и другой танк, тут девушка была не уверена. Выглядело все так, как будто по местности протоптался туда-сюда весь танковый запас СССР под дождем из всего снарядного запаса оного же: кто не удрал, тот сгорел. Причем, судя по количеству машин, превращенных в металлолом, танкисты отчаянно боялись какой бы то ни было скорости.
- Сейчас точно май тридцать девятого? – озадаченно поинтересовался Феликс. – И точно Калуга?
- На Халхин-Гол не похоже, - неуверенно ответила Валя. – Наверное, танковый полигон.
- Ой, смотрите!
Неподалеку от засланцев у самого края поля стоял вполне себе целый танк. Люки нараспашку, крышка моторного отделения – тоже, вокруг все усеяно отстрелянными гильзами. И – ни души. Невольно заинтересовавшись, засланцы подошли к машине.
- Эй, есть, кто живой?! – крикнул Брагинский. Ответом была тишина. Поляк, не выдержав, влез на танк и заглянул в люки.
- Нет тут никого, - сообщил он. И вдруг, хитро ухмыльнувшись, прыгнул внутрь.
- А ну вылазь, зараза! – возмутился Коноваленко. – Хозяева придут, наваляют по первое число!
- Да ладно, я ж только посмотреть!..
Прекрасно представляя себе, что скажут танкисты, когда увидят чужих в вверенной им боевой машине, Валя и Иван рванули вытаскивать разошедшихся товарищей по несчастью. И тут началось...
Не успели они сделать и шага, как рядом разорвался невесть откуда прилетевший снаряд. Людей лишь чудом не задело осколками, и то потому, что их закрыл танк. Засланцев хватил ступор. Лишь после второго взрыва, прозвучавшего еще ближе к деревьям, они поняли, что стреляют и стреляют по ним. Правильней бы было броситься в лес, благо он был недалеко, но с перепугу кто ж действует адекватно?
- В машину! – закричала Валя. Она так и не поняла, как взлетела на танк с одного прыжка и оказалась внутри. – Закрыть люки!
Оказавшийся на месте водителя Коноваленко, услышав еще один разрыв, на этот раз – совсем близко, нервно вздрогнул и принялся лихорадочно дергать рычаги и жать на что придется. Неожиданно до Воронцовой дошло, что стреляют-то по танку, вероятно, списанному для учений, но было поздно. Методом научного тыка Федор обнаружил искомую комбинацию и машина, взревев мотором, тронулась с места. Началась дикая болтанка, ибо Коноваленко не жалел лошадиных сил двигателя, абсолютно не считаясь с рельефом местности. Интуитивно понимая, что главное их сейчас спасение – это скорость и маневры, он бросал танк из стороны в сторону, рискуя рухнуть в одну из воронок или впечататься в горелый металлолом.
- Я ничего не вижу!!! – проорал он, пытаясь разглядеть хоть что-то в смотровые щели и не разбить при этом голову.
- Что?! – рев мотора заглушал слова.
- Я! НИЧЕГО! НЕ ВИЖУ!!!
Валя с трудом спихнула с себя Феликса, выпрямилась и уселась в командирское кресло. Вцепившись в казенник пушки, она смогла выглянуть в смотровую щель.
- Налево! – крикнула она. – Черт... не слышно... – И, не придумав ничего лучше, девушка пнула Коноваленко в левое плечо. Тот послушно развернул танк в указанную сторону. Сработало!
Видно в щели было очень немного, но этого хватало, чтобы вовремя отслеживать воронки и танки. Федор гнал изо всех сил и Валя только успевала пинать его по плечам. Если бы она знала, что таким нехитрым образом будущие командиры «тридцатьчетверок» будут управлять своими мехводами, она бы крепко задумалась, но – увы – Валя этого не знала. Рвались снаряды, броню осыпало осколками, смерть дышала в лицо... Было не до проснувшийся вдруг физической памяти.
Сколько продолжалась эта в салочки с артиллерией – неизвестно. В какой-то момент товарищи по несчастью обнаружили, что страх исчез, осталась лишь некая мрачная сосредоточенность. Иван, переползший в кресло радиста, помогал Коноваленко переключать передачи – засланцам невообразимо повезло, что двое из их компании были знакомы с принципами управления автомобилями и сумели перенести эти знания на управление танком. Феликс, оказавшийся несколько не у дел, забился куда-то в угол и теперь молился, прося у Неба чудесного спасения. Насколько активно реагировало Небо на его потуги было не разобрать, однако пока танк вполне себе резво рассекал по полигону, уходя от обстрела.
Налево, направо, резко по тормозам, снова вперед, буква «Зю» вокруг трех разбитых танков, грохот снаряда где-то сзади... Кочка, выбоина, яма, снова выбоина... У Вали уже звенело в ушах от грохота и рева, по виску стекала кровь – девушка неудачно приложилась головой о казенник пушки на одной из колдобин. Налево, направо, еще раз налево, и вперед, вперед, вперед к лесу...
- Уже близко! – крикнула Воронцова, забыв, что ее никто не слышит. Однако Федор, не иначе, как шестым чувством, все-таки ее услышал. Машину прекратило бросать слева направо и обратно, она понеслась по колдобинам четко по прямой в сторону спасительных деревьев. Как вдруг...
Оглушительный взрыв прозвучал настолько близко, что девушка испуганно оглянулась – не рвануло ли что в машине. Танк тряхнуло, и он остановился.
- Попали! – одними губами произнес Иван. И закричал: - Люки!!!
- Заклинило! – с отчаянием воскликнул Феликс.
- Здесь тоже! – взвыл Коноваленко.
- Десантный! Десантный люк! – вдруг осенило Воронцову.
- Где?!
- Под ногами!
Брагинский бросился открывать его. И тут же бессильно откинулся назад:
- Заварен...
- Kurwa, - печально резюмировал Феликс.
- Заебись, - подтвердил Коноваленко.
- Приехали.
В наступившей мертвой тишине как-то особенно тоскливо стало погибать, и Валя снова припала к башенным смотровым щелям.
- Мы горим? – деловито осведомился Федор.
- Если бы... Идут.
- Кто?
- Судя по форме – офицеры и танкисты.
- Точно не горим?
- Точно. Ну, дыма нет...
- Блин. Лучше бы горели.
Вот уж воистину...
По броне постучали:
- А ну вылезайте!
- Никого нет дома! – прошипела Валя, сползая на пол.
- Вылезайте, кому говорят!.. Черт бы вас пробрал! Макаренко, это твои хлопцы развлекаются?
- Никак нет, товарищ полковник! Все мои здесь!
- Гм. Открыть люки!
Кто-то влез на танк и зазвякал в районе башенного люка. Валя отстраненно наблюдала, как задвижка медленно проворачивается туда-сюда, а потом крышка со скрежетом ползет вверх. В лицо ударил солнечный свет, который тут же был закрыт чумазой мордой в танкошлеме.
- Опа-на! – опешила морда.
- Кто там?
- Баба...
- Кто?!
Валя молча вылезла из башни и спрыгнула на землю. Помялась, не зная, что в такой ситуации обычно делают, и ляпнула наугад:
- Добрый вечер!
Полковник, мужчина лет пятидесяти, вытаращил глаза.
- Прошу прощения за то, что сорвали учения, - продолжила Валя, лихорадочно соображая, как спасти свою жизнь или хотя бы облегчить участь. – Но мы не удержались от соблазна прокатиться на новейшем танке РККА. Это же новое слово в бронетехнике! Прорыв, я бы сказала! И, судя по ощущениям после нашего маленького родео, Т-34 суждено стать легендой...
- Да-да, - подыграл Коноваленко. – Не машина – зверь! Вот только коробка передач хреновая, ну да это исправляется прямыми руками. Хотя, для танка она может и хорошая, я не знаю, я на танке не ездил никогда...
Лицо полковника стало наливаться красным.
- Не, хорошая машина! – поспешно успокоил его Иван. – Честно-честно!
- Так. Молчать, - полковник задумчиво почесал нос. Вздохнул. И заорал: - ВЫ ВООБЩЕ ПОНИМАЕТЕ, ЧТО ВЫ НАТВОРИЛИ?! Какого черта вас понесло на полигон?!
- Мы гуляли... – пискнул Феликс.
- Ах, они гуляли! А то, что здесь танковые учения – вы не в курсе?!
- Мы не местные...
- Вы еще и не местные!.. Кто вы, мать вашу?!
Услышав ответ, полковник побагровел. И развернулся к лейтенанту, мявшемуся рядом:
- Старший лейтенант Макаренко! Что это, по-вашему: гражданские проникают на полигон, заводят танк и преспокойно катаются под обстрелом?!
- Шпионаж... диверсия... – нервно развел руками тот.
- Рискуя жизнью? – удивился кто-то из офицеров.
- Правильно, сержант. Правильно! – рявкнул полковник. – Это огромная дурость, но это, – он вдохнул полную грудь воздуха и заорал так, что уши заложило: - ТАЛАНТ!!! Ничем не замутненный ТАЛАНТ!!! Вы видели, как шла машина?!! Макаренко, почему твои танкисты так не ездят?! Почему гражданские смогли, а будущие красноармецы – нет?!
Лейтенант виновато потупился. Подчиненный личный состав старательно делал вид, что его тут нет. Тот же офицер осторожно спросил:
- Ну, может, они тоже... танкисты?
- И не на службе? – полковник круто развернулся и вперился в Коноваленко. – Что такое клирен?
- Чего? – округлил глаза тот. Военные дружно скривились.
- Был бы танкистом, поправил бы, сказал, что не клирен, а клиренс, - хмыкнул полковник. – А клиренс это зазор между землей и днищем у танка – так, на будущее. Гражданские... – презрительно потянул он и повернулся к лейтенанту: - Значит так. Макаренко! Тебе спецзадание: выжать из этих самородков весь их потенциал, сделать из них экипаж особого, так сказать, назначения – чтобы на танке ездили, плавали, стреляли, летали и плясали польку. Такие кадры армии нужны.
- Э-э-э... что?! – опешила Валя. – Прошу прощения, товарищ полковник, но мы категорически не согласны! А я вообще девушка!..
- Девушка, не надо было угонять танк, это, вообще-то, наказуемо! – полковник уже строил радужные картины будущего, глаза его горели фанатичным огнем. – За это полагается отдых в концлагере, но, черт побери, я ни разу не видел, чтобы ездили ТАК!.. Хрен куда я вас отпущу! – полковник сурово погрозил засланцам пальцем и снова повернулся к изумленному Макаренко: - Кстати, девицу обучить на командира, язычок-то подвешен.
Коноваленко попытался спорить, но до Вали уже медленно и неотвратимо доходила одна простая истина: вот они и вляпались. В ту самую большую жопу. В бронетанковые войска.
Епмашувать, уж лучше бы разведка!!!
* Psa krev – (польск.) – «песья кровь», русский аналог – «сукин сын»
** Jeszcze Polska nie zginęła, ale bardzo śmierdzi – (польск.) – «еще Польша не погибла, но смердит изрядно», переделка первых строк пшекского гимна «Мазурки Домбровского». В оригинале «Jeszcze Polska nie zginęła, // Kiedy my żyjemy», то бишь, «Еще Польша не погибла, // Пока мы живы»
@темы: Вторая Мировая, танки, графоманство, Экипаж особого назначения
-
-
07.04.2011 в 20:24-
-
07.04.2011 в 21:38-
-
07.04.2011 в 21:53-
-
14.04.2011 в 11:51